королева молча схватилась за сердце. Высохшие был слёзы опять покатились по бледным щекам.
– Ты убедилась, что королевич в полном порядке, моя госпожа? – участливо обратился к ней Олвид.
– Да, – тихо проговорила Тарквиния и с видимым усилием отвернулась от площадки, где продолжали занятия ученики. – Мы возвращаемся во дворец.
Карихар нехотя кивнул и подал ей руку. В этот раз королева первой направилась к выходу, да так стремительно, что стоявший в дверном проёме охранник едва успел отскочить в сторону. Высокие гости даже от предложенного Олвидом обеда отказались, отправились прямо к воротам обители. Друид, провожавший королеву, на ходу обещал и дальше подробно докладывать в письмах, как продвигается учёба королевича.
Едва карета выехала за ворота, Карихар, сидевший напротив королевы, внезапно подал знак вознице остановиться.
– Эй, ты! – окликнул он сурового начальника охраны. – Дай мне своего коня – невмоготу больше в этой духоте трястись!
Охранник послушно спешился и занял место князя в карете. Как только Карихар оседлал горячего каурого жеребца, кавалькада снова двинулась в путь.
– Гай, друг мой! – обратилась королева к охраннику, когда карета покатила по мощёной дороге и никто из слуг не мог их услышать. – Ты видел его?
– Да, моя госпожа, – с готовностью ответил воин. На лице его не осталось ни капли прежней суровости. – Теперь твоё сердце спокойно?
Однако Танаквиль растерянно помотала головой.
– Нет, Гай. Оно болит…
Глава 4. Тени теней
Оказывается, быть тенью – это так удобно! Особенно тенью подруги-красавицы: пока всё внимание окружающих устремлено на неё, ты вольна делать что хочешь. Разумеется, в рамках сложившихся обстоятельств.
На обстоятельства тоже было грех жаловаться. Место, куда новоявленных Ирмхильду и Дару привезла мать Геновефа, выгодно отличалось от их прежнего пристанища, приюта милосердных сестёр. По сути, это тоже был приют, только для избранных: здесь воспитывались девочки, наделённые какими-либо исключительными качествами, внешними или внутренними, явными или скрытыми. В общем, умницы да красавицы. А Школа Невест, как именовали Лазурную обитель в народе, делала своих учениц ещё более умными и красивыми, то есть совершенными. Сюда привозили девочек со всех концов Соединённого Королевства и даже из других стран, поэтому необычный облик или чужеземный выговор здесь никого не смущали.
Последнее в особенности было на руку Даре: не нужно было больше притворятся. В приюте милосердных сестёр, куда её доставили спасатели, хочешь не хочешь пришлось изображать немую: она отлично понимала сестёр, но не могла объясниться с ними. Речь, одежда, обычаи, быт, названия местностей – весь окружающий её мир оказался чужим, лишь иногда вспыхивали проблески чего-то знакомого. Даже с собой пришлось знакомиться заново! Похоже, ей действительно напрочь отшибло память. В отличие от подруги по несчастию…
Сначала той, конечно, пришлось хуже: бедняжка