раздался другой голос, принадлежавший человеку моложе:
– Говорит Чарли Кутельский – пилот геостанции. Раз мы вас слышим, значит посадочный шаттл вошел в атмосферу Салактионы. Что вы видите?
– Небо темнеет. Мы падаем?
– Что показывают приборы?
– Ничего. Моргает какая-та лампочка. – ответила Элизабет.
– Займите место пилота.
– Но тело?
– Уберите его!
Едва не ломая ногти, Роверто отстегнула ремень пилота, за воротник кителя потянула на себя, уронила тело в проход между сидениями. Оттолкнула чуть дальше, чтобы мертвый толстяк не касался никаких рычагов.
– Элизабет, раз вы до сих пор живы, не все потеряно, – сказал молодой.
– Приборы отключены, а связь она включила, – удивился первый более взрослый голос.
«Это – геолог», – догадалась Роверто и огрызнулась:
– Я умею читать!
Она села в кресло:
– Я села. Что теперь?
– У вас над головой по правую руку тумблеры включения двигателей. Они должны быть в положении «на себя», – сказал Чарли.
Элизабет посмотрела наверх:
– Они и так в положении «на себя»
– Выключите и включите.
Она подчинилась:
– Ничего не происходит.
– Так. Тогда вернитесь в коридор между кабиной и салоном. Напротив туалета по левую руку закрытая панель. Откройте ее, там рубильник, он должен быть в положении «вверх». И на всякий случай, там же будет табло с множеством кнопок. Пробегите пальцами по ним всем. Выключите и снова включите. Поспешите, Элизабет!
Стараясь не наступать на лежащее ничком тело пилота, Роверто прошла в коридор, открыла панель, выполнила приказ с Салактионы. Вернулась в кресло.
– Все туристы мертвы? – услышала она шепот геолога, но не ответила.
Включила двигатели. Они, наконец, загудели.
– Все в порядке. Двигатели включились, – доложила Роверто и осмотрела панель перед собой, – Но приборы работают не все.
– Не важно. Панель между креслами пилотов включилась?
– Да.
– Ткните в нее пальцем и выберите автопилот.
– Выбрала. Ничего не произошло.
– Справа колонка «мемори». Выберите «позавчера», когда вы прилетали на первую Салактиону.
– Выбрала, – подчинилась Элизабет.
– Что «горизонт»?
– Я не вижу горизонта. Темно. Мне холодно!
– Горизонт – это прибор. Сразу перед штурвалом слева. Колеблющийся крестик на фоне нарисованного крестика. Видите?
– Там три крестика. – заметила Элизабет.
– Отлично. Желтый – это автопилот. Подвижный крестик должен совместиться с желтым. Значит, шаттл вышел на посадочную траекторию. А фиксированный крестик – это обычный горизонт планеты.
Роверто молча изучала панель. Гудение двигателей стало прерываться.
– Ну? – не выдержал Кутельский.
– Пишет «недостаточно мощности двигателя». – прочла Роверто.
– Найдите на панели изображение трех цилиндров, два