на кофейной коже розовым.
– Врешь!
Среди деревьев с видом сытого кота возник Лев Саныч Абуладзе. Профессор был в одних шортах и двигался неспешно.
– Почти ничего! Кажется…
Моника с вызовом дернула обнаженным плечом в сторону Льва Саныча.
– Почти?! – Кутельский перепрыгнул через саксофон и шагнул к профессору. – Кажется?!
Абуладзе прикрыл ладошками волосатые соски, словно смущенная девушка, застигнутая без лифчика:
– Ты чего?
Кутельский ускорился и чуть не задохнулся от ярости:
– Ты!.. Она… Моя! Мы с ней! А ты!
– Ну-ну, полегче! – Лев Саныч, наконец, распознал угрозу и отступил на шаг.
– Я ей симфонию посвятил! – Кутельский почти настиг Абуладзе, но тот с неожиданной для его комплекции прытью прыгнул за дерево.
– Мы слышали… Симпатичная… Так это была симфония?
– Мы?!
– Эй!
– Ты – старый козел! Тебе все равно с кем! Я же вижу! – пилот гонялся за профессором вокруг дерева. – Любую юбку готов задрать! Слюнями своими забрызгать!
Лев Саныч следил за дыханием и позволял разгневанному оппоненту выговориться:
– А Мо твоя мелодия понравилась!
– Мо?! К черту вас! – Чарли прибавил скорости и споткнулся о прозрачное существо, испуганно скрывшееся в корнях.
– Прекратите! – строго велела подошедшая Моника.
– Я думал… Я надеялся… Мы… – Кутельский всхлипнул и перемазанный поднялся с земли. – Такое чувство испоганили! Сатир!
Он снова бросился за Абуладзе, вместе они сделали еще два круга.
– Немедленно прекратите!
На девушку никто не обращал внимания. Кутельский остановился, подпрыгнул, и, повиснув на нижней ветке, принялся с рычанием отламывать ее. Шипы, плесенью покрывавшие ветку, оказались жесткими, измазанными в птичьем помете.
– Сатир? – Лев Саныч обиделся, – Тогда ты – салага! Жалкий сопляк! Ахи-вздохи-обнимашки! Что ты знаешь о женщинах? Думаешь, ей песенки твои нужны?
На Чарли обрушилась стая колибри, вставших на защиту своего дерева.
– Кобель! Формулы?! – рычал пилот, отмахиваясь от птиц обеими руками, ветку ему отломать не удалось. – Уравнения?!
– Ну, перестаньте! Пожалуйста!
Моника заплакала. Мужчин это не тронуло.
Пилот настиг профессора и ткнул его кулаком в шею. Абуладзе обернулся и неожиданно шагнул навстречу Чарли, схватил субтильного пилота в охапку, сильно прижал к себе, не позволяя двигать руками.
– Старый козел говоришь? – прямо в ухо Кутельскому зашипел профессор. – Да меня на вас обоих хватит!
Чарли попытался укусить противника, не удалось, тогда он плюнул в лицо Льву Санычу. Тот попытался утереться плечом, ослабил хватку, но Кутельский вырываться не стал, а дернулся всем телом. Абуладзе на ногах не устоял. Противники упали и покатились по земле.
– Она – ангел, моя муза! – слезливо сипел Чарли.
Он был сильнее, но Абуладзе тяжелее и быстро оказался сверху.
– И