улыбкой. От возлюбленной пахло свежестью с легким цветочным оттенком.
– Напугал вас?
Она не ответила.
– У меня иногда такое бывает, судорога и отключка. Врачи говорят: со временем пройдет.
Девушка взяла его руку в обе свои и благодарно поцеловала в ладонь.
– Ты спас нас сегодня!
– Ты спас нас сегодня! – эхом ответил Абуладзе, появляясь на платформе.
– Рад стараться! Глаза боятся – руки делают! – скромно отозвался счастливый Кутельский.
Затем шепнул Монике:
– Постой!
Он с многозначительным видом сунул руку в карман, дождался, пока геолог скроется в домике, вытащил что-то.
– Смотри!
Чарли разжал кулак. На ладони лежало небольшое плетеное из проволоки колечко.
Моника покраснела, отпрянула, стала как будто выше. Глаза у девушки загорелись, она всплеснула руками:
– Какая прелесть! Это мне?
– Да! Примерь!
Она мгновенно натянула кольцо на безымянный палец и завертела рукой, любуясь подарком под разными углами. Кутельский обеими руками за плечи притянул девушку к себе и выдохнул ей в ушко счастливое:
– Моя!
– И как успехи? – Моника снова в фартуке как бы случайно тронула клавиатуру, но вместо схемы планеты на экране возникла фотография обнаженной красотки в натуральную величину. – Ого!
Пока покрасневший Абуладзе пролетел несколько шагов с кухни, Моника успела пролистать еще несколько изображений, все откровенней и откровенней.
– Это мне… Для вдохновения, – Лев Саныч отобрал у девушки клавиатуру, вернул на экран изображение планеты, – И потом… Я – человек одинокий, чего мне оправдываться?
Кутельский хотел было спросить, почему изображения, а не видео? Но не успел. Моника снова ткнула в клавиатуру в руках геолога и вывела крупным планом на экран формулу Скруджа-Григорьевой.
– Вы подобрали новую пару для пси и газовой погрешности?
Лев Саныч Абуладзе промокнул плешь на голове носовым платком:
– Не подбор, это – функция! Остальные две константы я трогать не стал, они справедливы и для этого типа планет. Вот смотрите!
Он нажал комбинацию клавиш на клавиатуре, и на экране возникла пара планет. Первую Салактиону, в отличие от второй, можно было узнать по мелкой сетке геологических маркеров. Внутри планеты переливалась голубая масса – ради наглядности Лев Саныч добавил третий цвет.
– Да ладно, ваш гибсоний вот так прямо и клубится? – Моника обернулась к Чарли, ища поддержки.
Уставший после полета пилот не слушал товарищей и тупо смотрел в стакан:
– Почему у вас пиво в бутылке из-под красного?
– Конечно, вы правы, Моника, – Лев Саныч кокетливо опустил глаза, – Но обязательно некая масса участвует в круговороте Салактион, и мне очень хочется считать, что это именно гибсоний.
Моника выжидающе молчала.
– Ну, конечно, работа еще не окончена, все же я не астрофизик, а геолог, –