опоздали, – тихо промолвил герцог барону.
– Да; нам опять не повезло.
– В замке нам делать больше нечего… Едем в Париж!
И они повернули лошадей обратно на север.
– Монсеньор, – вдруг сказал де Парди. – А как же послезавтрашний турнир в Провене? Разве вас не будет там?
– Ты думаешь, мне сейчас до турниров? – грустно усмехнулся Черная Роза. – Хотя – почему бы нет? И мы как раз поспеем туда. Ты прав. Едем!
– Вы слышали, что сказал этот купчишка о Мари-Доминик? – через несколько минут, послав лошадь в галоп, спросил барон герцога. – Я помню, как вы рассказывали мне о ней. Как она ранила Жан-Жака, и топтала ваш штандарт, и плюнула в вас. И плащ ваш порвала. Вы сказали, что она рыжая, веснушчатая, смешная, с повадками мальчишки-хулигана… А купец просто слюной исходил, когда говорил о ней и её красоте.
– Чего ты хочешь, Этьен? – чуть улыбнувшись, спросил герцог. – Он же простой селянин, а тут – графская дочь! Конечно, она показалась ему Венерой, выходящей из морской пены! Нет… самая прекрасная из дочерей Руссильона – это Мари-Флоранс. Как, как мог Бог допустить такое – чтобы она, такая юная и прелестная, постриглась в монахини? Я уверен: мы бы были счастливы нею… у нас были бы дети, такие же красивые, как она. А теперь – как мне жить дальше, Этьен? Я мечтал о жене… о наследнике… И все эти мечты теперь рухнули. За что, Господи, ты послал мне это новое испытание?
– Монсеньор! Есть еще надежда – быть может, ваша жена не проживет долго; босая, в темноте, одетая только во власяницу. Вам надо посылать своего человека в монастырь… раз в полгода, например, чтобы узнавать о ее самочувствии, – осторожно предложил де Парди.
Герцог метнул на барона полный боли и ярости взгляд.
– Чтобы я ЖДАЛ ее смерти, Этьен? Чтобы я мечтал об этом? Чтобы молился о том, чтобы Мари-Флоранс умерла, и я стал вдовцом? О, неужели я когда-нибудь дойду до такой низости?..
Они ехали около часа по живописной, окруженной с двух сторон вековыми тенистыми деревьями дороге; в одном месте, над обрывом, она круто поворачивала вправо; внизу протекала мелкая речушка, весело журча по каменистому руслу.
Герцог опять был сумрачен и молчалив; он не замечал ничего вокруг себя; но его спутник, поворачивая коня, взглянул вниз – и увидел стоявшую прямо на середине речки и жадно пьющую воду белую кобылицу.
– Какая прекрасная лошадь! И породистая. Взгляните, монсеньор, – не арабка ли?
Черная Роза посмотрел тоже вниз – и изменился в лице. Он сразу узнал эту кобылу.
– Это же Снежинка! – удивленно воскликнул он. – Мой подарок Мари-Флоранс на свадьбу! Что она здесь делает?
Мужчины соскочили с коней и подошли к самому краю обрыва.
– Похоже, она убежала от кого-то, – сказал де Парди. – Видите: длинный повод волочится прямо по воде? Смотрите, как она возбуждена, как прядает ушами и бьет хвостом, как у нее ходят бока! За ней, наверное, гнались.
– Снежинку трудно догнать; это чистокровный