в комнату так медленно, как только могу, чтобы заглушить щелчок. Это уже второй раз, когда я закрываю дверь за последние десять минут. Я почти никогда не делаю этого – братья заходят и выходят так часто, что можно считать мою комнату их вторым жилищем – так что придется действовать быстро.
– Здесь сказано, что у меня есть сестра.
На том конце повисает гробовое молчание, а потом Конни произносит:
– Что?
– Ну вроде как, чистокровная сестра. Какая-то девушка по имени Саванна Талли, которая живет в получасе езды от нас, в Медине.
– Ого, типа богачка из Медины?
Она не улавливает сути.
– Мы с ней однокровные, так как у нас одни родители. Мои родители за пару лет до меня произвели на свет человека, о котором я ничего не знаю. И вот еще что – здесь написано, что ей восемнадцать.
Снова наступает молчание, а затем:
– Боже мой.
– Что?
– Эбби… она похожа на тебя!
– Она что? Как ты… что ты…
– У нее около полумиллиона подписчиков в инстаграме.
– Хорошо, откуда ты вообще знаешь, что это…
– Потому что вы похожи как две капли воды. Я отправляю тебе ссылку.
Я собираюсь сказать: «Не надо», – но уже слишком поздно. Я зациклилась. Чертовски зациклилась и мне нужно знать.
Я отрываю телефон от уха и нажимаю на ссылку, попадая на инстаграм-аккаунт с ником @howtostaysavvy. В биографии написано: «Питаю слабость к ЗОЖ, фанатка правильного питания, мечтаю стать русалкой. Все о том, как быть Савви[12]».
Конни не преувеличивала – у нее неприлично огромное количество подписчиков. Я прокручиваю вниз и вижу первые несколько фотографий. Сияющая девушка прыгает по каменистому пляжу, ее тело обтянуто ниточками от бикини, а на заднем плане поблескивает вода Пьюджет-Саунд. Еще одна ее фотография: за белым столиком возле ресторана, ее каштановые волосы развеваются на ветру, язык игриво высунут, и вилка занесена над разноцветным салатом. Селфи с лабрадором-ретривером, снятое с достаточно близкого расстояния, чтобы разглядеть россыпь веснушек на ее вздернутом носике, белизну зубов сквозь полуулыбку и совершенство ее кожи без единой поры.
Я закрываю приложение дрожащими руками.
– Она вовсе на меня не похожа.
– Чушь собачья, – говорит Конни и добавляет: – так что ты собираешься делать? Напишешь ей?
– Она уже написала мне.
– Вот это да! – восклицает Конни. – Что написала?
Я снова открываю ее сообщение и читаю Конни, расхаживая по комнате, словно так смогу уйти от слов на экране, хотя при этом телефон продолжает находиться в моих руках.
– Ты собираешься ей ответить?
Нет. Да.
– Я не знаю.
В результате я делаю то, что обычно делаю, когда сталкиваюсь с трудным выбором: включаю Кэрри Андервуд и позволяю Конни сделать все за меня.
– А что бы сделала ты?
Тринадцатилетняя Конни выступила бы передо мной с планом на двенадцать шагов, занесенным в таблицу Excel с такими кислотно-яркими