чужак… всё взорвал…
Произнеся эти слова, подруга Иеремии околела.
Когда Мэри-Джейн оказалась забита булыжниками при огромном стечении народа до смерти, до некоторых дорби начали доходить её слова. "Лесной Кимрон" был разделён на два лагеря: первая часть считала, что повреждение генератора стало следствием грехопадения общины, другая отбросила это суеверие в сторону, считая, что имела место диверсия. Иеремия относился ко вторым. В ход пошли битые бутылки, ножи и огнестрел. Между тем, когда уже с каждой стороны полегло по шесть-семь бойцов, Мисс По сказала:
– Он не покинул нас!
Мисс По была дорбисом серого цвета и носила туфли на здоровенных шпилярах, а её брови повергли бы в ужас и грузинского таксиста, и Леонида Ильича Брежнева. С этими словами она достала телефон, больше похожий на третьесортные копии китайского айфона с непременными девятью сим-картами, мерзким экраном и встроенным телевизором. И с маленького экранчика послышался елейный голос Мистера Наживки. Все, кто оставался на ногах, преклонили колени перед своим кумиром и сказали:
– Слава тебе, о мистер Наживка!
Лесной Кимрон, хоть и понёс большой урон – от небольшой общины в живых осталось разве что девятеро – остальные померли либо от акции Реалистов, либо в ходе напряжённого богословского диспута, но не погиб окончательно. Что касается поиска обидчика, то о нём забыли. Благо, времени хватит на то, чтобы починить генератор и вновь вернуться к справлению своего культа.
…
Глава 19. Литературный полдень
Маша очень любила читать книги. Нет, не какие-нибудь рассказы Пришвина, "Капитанскую дочку"(которую она называла "Капитанской Почкой") или, упаси Наживка, "Доктора Живаго" Пастернака – при всём уважении к гению, от него, будучи школьницей можно помереть если не от тоски, то от непонимания замысла автора. Даже модный в своё время среди девочек цикл о Гарри Поттере её не слишком сильно задел. Она любила читать что-то вроде "Высшей Перловой Системы", "Месть Слонопотама: двухсотый уровень" или "Культивация превращения в уши мёртвого осла". Учитывая то, что они располагались в Сети, их не смогла, вопреки поговорке, стерпеть даже бумага. Сам сюжет там был крайне прост и предназначен скорее для аниме, чем книги: какой-нибудь озлобленный на весь сорокалетний девственник попадал, или как говорят в народе, исекайнулся в мир фэнтези, в то время, как Маша могла попасть разве что в неловкое положение. Дальше шли кишки, мясо и огромное число всевозможных схем и таблиц, которые заставляли девочку подумать, будто перед ней не художественное произведение, а справочник по сопромату. Параллельно с этим вместо того, чтобы перепевать Высоцкого и изобретать автомат Калашникова, персонаж начинал качать свои навыки с таким рвением, которое недоступно даже самому закоренелому и толстокожему задроту. Учитывая то, что рано или поздно эти циклы разжирались до многотомных эпопей и гигантских талмудов, на фоне которых "Война и мир" Толстого выглядит слишком короткой книженцией, персонаж успевал накультивироваться(именно такой термин) достаточно, чтобы заставить плакать Чака Норриса, вынудить