не сказал ничего. Джейн стало жутко и тошно. От стыда крутило в животе. Недавнее радостное волнение исчезло без следа. Мать смахнула слезу.
– Возвращайтесь к Досонам, Генри, – произнесла Джейн ровным голосом.
– Нет. Мы, конечно, останемся здесь, с тобой.
– Глупости. Поезжайте, я настаиваю. С вашей стороны было бы глупо терять здесь время. – Она встала. – Пойду узнаю, может ли ваш кучер отвезти вас сегодня же.
Видя, что сестра направляется к двери, Генри остановил ее:
– Не ходи, я сам схожу.
И он вышел.
– Прости, Элиза, что испортила тебе отдых, – сказала Джейн.
– Не извиняйся, ma chèrie, – мягко ответила невестка.
Все уставились в пол. Джейн содрогнулась, увидав на отцовском столе чуть-чуть не отправленное письмо, в котором она нахваливала Кассандре красоту и остроумие мистера Уизерса.
Попросив ее извинить, Джейн покинула гостиную и поднялась к себе. Стрелки часов показывали только одиннадцать, но она заползла в постель и не спустилась ни к обеду, ни к ужину. Ближе к вечеру Маргарет постучалась и сказала, что Генри с Элизой уезжают. Джейн велела ей уйти и попрощаться не вышла, хотя слышала, как брат и его жена выходят через парадную дверь. Пролежав всю ночь без сна, Джейн забылась только под утро.
Через час, около шести, она проснулась, охваченная жаждой деятельности. В голове теснились слова. Она подняла подушку в поисках чего-то. Раньше оно хранилось здесь, но теперь его не было. Джейн принялась расхаживать по комнате. Заметив на полу что-то блестящее, подбежала и нагнулась. Между двух половиц угнездилась тоненькая светлая палочка. Джейн выудила ее и улыбнулась: обыскивая комнату, маменька реквизировала дюжины таких палочек, но одну все-таки проглядела. Кто-то любит гуся за жирное коричневатое мясо, но для Джейн самой ценной частью птицы было перышко. Едва к нему прикоснувшись, пальцы обхватили его, словно повинуясь инстинкту.
Распахнув сосновый сундучок, стоявший у изножья кровати, Джейн стала рыться в своих сокровищах и наконец отыскала скляночку размером с абрикос. Внутри ничего не оказалось. Швырнув пузырек через плечо в угол комнаты, Джейн продолжила поиски. Вскоре нашелся второй, но и в нем была только пыль. Он тотчас отправился вслед за своим близнецом. Зарывшись глубже, Джейн нащупала кружево: оно предназначалось для свадебного покрова и, ожидая своего часа, давно лежало здесь, как в гробу. Кружево тоже полетело на пол, и под ним-то Джейн нашла третий пузырек. Сквозь стеклянные стенки она разглядела крошечный холмик из смеси танина, купороса и аравийской камеди. Это был настоящий трофей. Оставалось только добавить воды.
На подоконнике стояла ваза с увядшими розами. Джейн выбросила из нее дурно пахнущие остатки цветов и, зажмурив один глаз, заглянула внутрь. На донышке оставалось немного мутной жижи. Торопливо, но осторожно, чтобы не расплескать, Джейн перелила ее в стеклянный пузырек. Засохшие крупинки растворились.
Теперь нужно было достать бумагу. Но где? Если пойти в гостиную и взять несколько листков якобы для