пор стояли ее тихие, но решительные слова:
– Я согласна. Я заберу твоего Зверя. Ты станешь свободным…
– Нет! – Липкий ужас пробрался морозом за шиворот, сбил дыхание. Как и тогда, я рванул – бежал от нее, от себя, от чудовищной безысходности, не разбирая дороги. Сердце стонало: «За что же ты меня так любишь?»
По оголенным нервам прошелся шепот с мягкой укоризной: «Не за что, а вопреки», и выбил почву из-под ног. Воя от глухой тоски, вампир выбирался из валежника, надежнее блокируя нашу связь.
Зверь настороженно притих. Собака после большого виража возвращалась к Камелоту. Я повернул назад. Идти было гораздо легче – всю злость я вымещал на ветках и стволах. Передо мной была стихийно образованная свежая тропа.
Здравый смысл пытался смазать самокритику: «Но ты полезен».
– Меня хватает только на то, чтобы отбивать ее у одержимых выдвиженцев. – Я проглотил отрыжку, вспоминая свой недавний «прямоходящий» ужин, который отдал Богу душу где-то на дне лесной реки.
Вместо раскаяния внутренний голос выдал контрдовод: «Она страдает от негативной энергетики, ты ее поглощаешь и облегчаешь состояние девочки».
– Если бы я не опустился до одержимости, ее судьба была другой.
Внутренняя полемика стихла под ржавым скрежетом:
– Ой, да ладно навешивать себе заслуги! Жила она двадцать лет без своей червивой половины и не страдала. А теперь у нее проблемы. Те семеро боксеров из ассоциации, заслуженный художник в галерее, четверо батанов, кажется, один из них декан физмата? Два высокопоставленных чиновника, один энергетик, другой пресс-секретарь. А сколько на рауте ей мило улыбались? Я удивился, как ты не сорвался на владельца ресторана, помнится, Фомин? Отморозки гибрида и местные авторитеты – это лишь начало. Ладно, ты «освящаешь» ими свое капище. Но что ты будешь делать со всеми охотниками до ее скорби? Нет, конечно, мы все убийцы, но есть и паразиты среди нас. Одним из класса низших выступает ее сосед чревовещатель – единственный наследник нешуточного состояния и ликеро-водочного завода Шульгиных. – Я выдавал отборные харчки, заново переживая любезные Звериные экранизации похотливых извращенцев. – Плеваться можешь бесконечно. Однако бесы жаждут жить в ней. Ее сломленный дух для нас наркотик. Все стремятся оккупировать такой алтарь.
– Теперь они хотят в ней жить?! – Я оступился и прикусил щеку. Был в пограничной зоне мутации, укус оказался ощутимым. Хищник ликвидировал антикоагулянты в слюне, сплевывая сгустки крови, а демон расправил крылья:
– Мы курсируем, обмениваемся носителями, объединяемся в легионы. А в человека, кроме естественной платформы, мы попадаем через сексуальные контакты между одержимыми людьми. Мы сделаем ее транзитным симбионтом.
– Проституткой?! Так вот откуда все ее кошмары?! – Я до сих пор был под впечатлением последних трех ночей в спальне Камиллы. Она уже не просто плакала в подушку, а кричала, просыпаясь взмыленной на полу посреди эркера. Мой астральный караул оказался неэффективным. Девочка поступилась своими принципами и