находился в вакууме: ни одной ее эмоции, образа, звука, запаха. Мне остались лишь воспоминания и новый квест. – Живу. Зачем?
– Совпадение.
– Нет. Во всех явлениях существует причинно-следственная связь. Какой процент вероятности того, что она обратится ко мне в мои последние минуты, да еще в императивной форме заставит жить? – Зверь бился в каземате. Сердце оставалось безмятежным, разум бесстрастным, естество было уже нечувствительным ко всем карательным операциям. Я адаптировался к постоянной боли. Своеобразный извращенный иммунитет. Однако ответ был очевиден. – Во всем есть смысл. Даже несмотря на то, что он пока мне не открыт.
Демонический субъект рвался с цепи:
– Нет смысла в твоем проклятом существовании, кроме одного. Стань монстром! – Дергаясь в удавке, демон откашливался. Я равнодушно отправил по касательной пару голышей и материализовался в халупе, лихорадочно придавая облику человеческие черты. Зверь, доведенный в изоляторе до полоумия, пускал слюни по бороде и плевался желчью. – Куда животное подалось?
– Проголодалось.
Через три часа вампир был в самолете.
Как я себя ни убеждал, но первой целью стал устраненный Георгий Княжин. Проверил дважды. Гибрида в городе не было с декабря. Я удовлетворенно заключил, что ни он, ни кто-то из его «Спартанского» отребья не выжили после ноябрьского теракта. Но должен был убедиться, что это не ложный след. Гибрид был ориентирован на инициацию жертв, что временно продлевало им жизнь.
Южная звезда стала чрезвычайным исключением не только для своего седого хищника. Независимая фурия буквально свела с ума похотливого гибрида. Факты периодических покушений, замаскированные под ночные кошмары, инсценированная авария ее родителей, инфаркт Брига и агрессивное развитие управляемого состояния матери Камиллы под действием сильного гипнотического внушения, держали меня в постоянном напряжении.
Непостижимый иммунитет Камиллы только повышал ее ценность. Юная леди являла собой уникальный артефакт в глазах всего демонического сообщества. Вокруг нее шли реальные боевые действия между демонами и их симбионтами. Ее цепной пес только координировал действия по согласованной ликвидации наиболее инициативных сторон конфликта.
Однако гибрид был стратегом. Он следил за мной давно, но уступая в аномальном преимуществе, собирал группировку и выжидал в тени. Камилла была целью его продуманной кампании. Наш конфликт послужил началом наступления скрытных доселе, могущественных сил. Натравив на меня врагов, он рассчитывал повысить свой криминальный статус и территориальное влияние, устранить всех конкурентов и получить трофей. Я был вынужден открыть Камиллу, заявить о ней, как о собственности перед демоническим альянсом, пока еще был в силе, утвердить свой авторитет и, уходя, срубить все головы этого аномального чудовища.
Я должен был удостовериться, что никто не нарушит мое вето. Пока я чувствовал ее, отслеживал и состояние. Но когда утратил связь,