его нашли: хоть покалеченного, хоть мёртвого? Мы ведь даже вещей его не сыскали, Рома. Сыскари, называется. Понимаешь? Пропал он в дыре этой чёрной. Вместе с проводником своим пропал. Давай ещё выпьем. Ага. Наливаю. Чтобы нашёлся твой мальчик. Хорошо пошла. Ты закусывай, закусывай. Не стесняйся. Вот огурчик, вот помидорчик. Вот колбаска копчёная, шницелёк, хлебушек. Мацы, правда, нет. Ну извиняй. Да не обижайся ты. Юмор у меня такой. Солдатский. Ага. Что поделаешь, солдаты мы. Невидимого фронта. Светским манерам не обучены. Ты правильно сделал, что не к Папе пошёл, а сразу ко мне. Папе сейчас не до этого. И Папа, и Сынок сейчас более важным вопросом занимаются. Мировым общественным мнением. А шишки все на мою голову сыплются. Вот тебе тяжело, Рома, я понимаю. А, ты думаешь, мне легко? Восемьсот человек как в воду канули. И большинство из них, кстати, иностранные граждане. И у каждого родственников пруд пруди. И всем надо ответить, где делся аэробус и что сталось с пассажирами. А что я им отвечу, Рома? Давай. За наше с тобой здоровье. Чтоб пережить эти кризисные дни. Зажёвывай, зажёвывай. Ты думаешь, это аэробус упал? Это не аэробус упал, это, по большому счёту, наше с тобой будущее разбилось. Хотя… Хотя, может быть, ещё получится кое-что исправить. Загадками говорю? А разве не загадка эта чёртова аномальная зона? Ну откуда же мне знать, что она такое? Вы же, евреи, умные люди, вот сам и подумай, что это может быть. Покумекай. Пораскинь мозгами. В носу поковыряйся. Что, дупель блан? Это тебе не яхту за миллиард баксов купить. Ха-ха-ха! Как у тебя кровушка? Не прекратила бежать-то? Ну и ладненько. Нет-нет, не надо, себе оставь. На память. У меня ещё есть. Что-то мы с тобой, Рома, остановочку большую сделали. А водка выдыхается. Портится продукт. За нашу победу. Эх! Ведь мы с тобой по сути одно и то же дело делаем. Ты по-своему, я по-своему. Порядок в стране наводим, да во всепланетном масштабе – тоже. Я, директор ФСБ, и ты, российский олигарх с оперативной кличкой Сара. Да не тушуйся ты. Я, что ли, твою вербовку проводил? До меня было. Не я тебе и кличку такую придумал. Ну а что написано пером, как говорится… С юмором у нас ребятки. Без него нам ох как не сладко. Работа-то адовая. Допить надо, Рома, и доесть. А как иначе. «Надо» – есть такое слово. Партия сказала «надо», комсомол ответил «есть». Вот умница. Горжусь тобой. Наш человек. Комсомолец. Не зря мы тебя выбрали. Люблю тебя, ей-богу. Дай-ка я тебя в губки-то чмокну. Сарочка ты моя ненаглядная.
8
Боль, внезапно возникшая утром в правом виске, к обеду расползлась тяжёлым свинцом по всей лобной части черепа. Ощущение было такое, словно ты умираешь. Навалилась полная апатия, и мысль «а пошло оно всё к чёрту» занозой засела в мозгу.
Усилием воли он заставил себя помассировать болевые точки, но от этого стало только хуже. Конечно, нужно было бы принять таблетку «от головы», однако, во-первых, он был против всяких таблеток, и их просто не было дома, а, во-вторых, до аптеки было далеко идти. Безумно далеко.
Он знал, почему у него болит голова. Она болела не с похмелья (вчера они с Армстронгом выпили всего лишь по рюмке коньяка). Голова болела от страха. От гадкого чёрного