громко оценила.
И выдала нам ценные указания.
Я отправилась прямиком в ванную комнату. Вытряхивала одежду… натрясла с хороший сугроб. Через шум горячей воды из крана я слышала, как папка на кухне виновато объяснялся, что:
– Физкультура полезна и в мороз.
– И детям? – ехидно интересовалась мама, – особенно полезно вываляться в снегу и прийти снеговиком с отмороженными щеками? А если заболеет?
И как в воду глядела.
Утром я блаженствовала в кровати с высокой температурой и разными вкусностями под боком.
Через несколько дней мне принесли уроки, и я стала догонять класс. Да мне было не впервой!
Сидя за столом и выписывая скучнейшее упражнение по русскому, я неожиданно вспомнила, как мы с папой сочинили стих.
Меня осенило!
Схватив тетрадный лист и разрезав его на маленькие части, я сшила крохотный блокнотик. И на первой его странице записала этот стих.
Потом стала выжимать из себя ещё, чтобы заполнить блокнот.
Помню только строчку: Девчонка взбивает перину… Снежинками перья летят…
Это я о сказке «Метелица».
В общем, как я теперь осознаю, получилось жутко безобразно и, как говорится, ни в склад и ни в лад.
Но тогда я гордо принесла свой блокнот со «стихами» в школу.
Моя первая учительница была поразительным человеком.
Ей удавалось совмещать строгий порядок и творческую атмосферу в классе. То есть, она удачно и победно запрягала «в одну упряжку коня и трепетную лань»! Класс наш отличался высокими оценками, дружбой и любовью к прекрасному. Классные часы проходили, как театры-студии.
То мы учились сервировать стол со всевозможными ухищрениями этикета, то разыгрывали сценки знакомств, попутно на всю жизнь запоминая, кто здоровается первым, кто подаёт руку, кого кому представляют.
То мы ходили в музеи и театры.
То сами устраивали «капустники».
И Маргарита Александровна никогда не пресекала полёт детской мысли, главное, чтобы это было не баловство, а плод раздумий. Мы не боялись высказываться или спрашивать на отвлечённые темы даже и на уроке. Она приветствовала движения разума или фантазии и не обрывала учительским окриком.
Но если она говорила :
– Вернёмся к уроку!
Тут уже воцарялась напряжённая тишина и сосредоточенность.
Поэтому никто не удивился, когда я на уроке арифметики вдруг подняла руку и любезно сообщила, что я написала книжку стихов. При этом предъявив овеществлённое доказательство – самодельный блокнотик.
Маргарита Александровна с неподдельным интересом предложила мне выйти к доске и познакомить класс с моим творчеством.
С превеликим достоинством и апломбом я вышла и прочла…
Маргарита Александровна как-то натужно покраснела в лице, глаза её сияли озорными чёртиками, но она проявила чудеса самообладания и не расхохоталась.
Наоборот,