Серый?
– Нет, – без особого энтузиазма согласился Бликов – сила вальяжного аморализма Цыбина была велика, и в 11-м «Б» ему мог противостоять только Подгорный, хотя это скорее было негласным нейтралитетом, так как, по крайней мере, сам Седлов открытых стычек между ними никогда не видел.
– А что пишем-то, Егор Петрович? Серый вон пыхтит, старается.
– Да тебе уже не нужно.
– Почему?
– В другой раз.
– Ну ладно, посижу полюбуюсь, как другие работают. А что, с новенькой не знакомите?
– Уже познакомили.
– О, так я пропустил все, жаль, ну, познакомлюсь позже.
– Можно не мешать? – Подгорный вклинился во все больше иссушающий Седлова односторонний диалог.
– Окей, ребята-отличники, молчу.
Когда прозвенел звонок, вереница сдающих тетради закончилась и потекла из кабинета, Седлов в какой-то полудреме взял ключи, чтобы последовать за классом с пунктирной надеждой, что ничего не будет.
– Егор Петрович, можно вас на минуту? Список для чтения хочу обсудить, оценки исправить. Серый, иди хавать, я догоню, – как бы ответил Цыбин на удивленный взгляд Бликова, который уходил последним.
Дверь класса закрылась, а пригвожденный Седлов остался стоять и ждать дальнейших указаний.
– Дверь закрой.
– Так это… другие увидят… странно…
– Боишься, подумают, что гомик? Не бойся, на меня-то не подумают.
– Да… я не об этом…
– И я не об этом, не ссы, закрывай дверь, они все хавать пошли.
Седлов, а точнее, какая-то мутная лужа, которая была сейчас в нем, взял ключ и закрыл дверь.
– Вот это, – Цыбин достал из своего пакета аккуратно запечатанный сверток, – нужно спрятать в кабинете.
– А что там?
– Тебя это не должно волновать, Седло. Где лучше спрятать?
– Да… не знаю… здесь же уроки все время.
– При чем здесь, б… ть, уроки! Не тупи! Так, ладно. За книги – риск. О, папоротник! – Внушительных размеров горшок с папоротником перешел Седлову вместе с кабинетом, хотя его отношение к растительности было более, чем спокойным. – Ну-ка, подними его.
– Зачем?
– Ты, б… ть, что, тупой? Тебе еще одну встречу с Тайсоном организовать?! Делай, что говорю, и не п… ди.
Егор Петрович не без труда поднял горшок с папоротником и остался стоять в полусогнутой позе классического слуги былых времен.
– О, супер! Сюда и спрячем. – Под горшком был поддон, куда должна была стекать вода. Пространство образовывалось из-за углубления в днище самого горшка. В поддоне было немного воды, так как, несмотря на равнодушное отношение Седлова к флоре, он давно усвоил, что есть многие околоучебные вещи, которые надо просто делать. В кабинете есть цветы – надо поливать. Хотя именно этот папоротник он давно хотел отдать положившей на него глаз Токарь, но вот не успел.
– Воду