Адам Сильвера

Скорее счастлив, чем нет


Скачать книгу

тоже хочется что-нибудь расколотить.

      Томас просыпается, и я кратко пересказываю сюжет: «Бред, отстой и лажа».

      Он зевает и потягивается:

      – Ну, хоть твое горло цело.

      Мне типа как бы очень нравится лето в моем районе: девчонки чертят на асфальте классики, парни ищут хоть какой-нибудь тенек и играют в карты, друзья врубают на полную музыку или сидят на крыльце и трындят. Да, я живу в тесной квартирке, но в такие моменты стены моего дома кажутся просторнее.

      Я тыкаю пальцем в красное здание больницы через дорогу:

      – Вон там моя мама работает. И все равно каждый день опаздывает минут на двадцать. – Дальше по улице – отделение почты. – А вон там мой отец работал охранником. – Должно быть, слишком подолгу сидел там один-одинешенек, вот и начал думать не о том.

      Кто-то пустил воду из пожарного гидранта на углу. Вокруг с визгом носятся дети. Мы в их возрасте, помнится, разливали по площадке ведра воды и прыгали в лужи, потому что нормальный аквапарк нам был не по карману.

      – А я не знаю, где работает мой папа, – признается Томас. – Я его последний раз видел на мое девятилетие. Он пошел к машине принести мне фигурку Базза Лайтера, а я смотрел за ним из окна. Только ничего он не принес. Завел мотор и уехал.

      Я не заметил, как мы остановились и кто из нас застыл первым.

      – Вот мудак!

      – Не будем о мрачном, ладно? – Томас задумчиво разглядывает ближайшую поливалку, озорно приподнимает кустистые брови, стягивает футболку и напрягает бицепсы. У него, оказывается, пресс, как у какого-нибудь греческого бога. А у меня рельефные только ребра. – Снимай футболку!

      – Не хочу замочить телефон.

      – Оберни его футболкой. Никто не украдет.

      – Чувак, мы не в Квинсе.

      Томас заворачивает телефон в футболку и вешает ее на почтовый ящик:

      – Не хочешь – как хочешь, – и бежит трусцой, перепрыгивая от поливалки к поливалке. Солнце бликует на пряжке его ремня. Какие-то прохожие, конечно, глядят на него как на чокнутого, но ему, по ходу, плевать.

      Не знаю, что в меня вселилось, что я смог побороть все свои комплексы и тоже раздеться, но это так классно! Томас поднимает вверх большие пальцы. Я больше не чувствую себя ходячим скелетом. Я достаю телефон, но не успеваю закатать его в футболку, как он звонит. Женевьев. Я застываю.

      – Привет!

      – Привет! И почему я уже соскучилась, придурок ты тупой? Прилетай сюда, построим в лесу шалаш, заведем детей…

      – Я соскучился еще сильнее, но не настолько, чтобы ходить в походы.

      – Если мы всю жизнь так проживем, это будет не поход!

      – Уговорила.

      Сколько бы ни было между нами километров, я представляю, как она улыбается. И я счастлив. Еще более счастлив, чем был до этого. Я безумно скучаю, готов умолять вернуться – но пусть уж она спокойно порисует, не отвлекаясь на меня.

      – Ты уже начала над чем-то работать или у вас там какие-нибудь тупые вводные мероприятия?

      – Тупые мероприятия вчера были. Сейчас