есть?
– Нет, – недоуменно ответил Толя.
– Ну тетрадку какую-нибудь разверни, чтоб я сесть могла! Видишь, я в белом.
Толя обалдел слегка от ее напора, но начал послушно рыться в своем портфеле. Нашел черновик и выдрал из него листы, расстелил их рядом с собой.
Люда тут же присела и протянула ему эскимо.
– На углу тетенька с тележкой стоит, представь! Какая удача!
– Ты зачем уроки прогуливаешь? – вместо «спасибо» выпалил Толя.
– Я не прогуливаю. Я опаздываю! – быстро ответила Людка.
– Звонок давно уж прозвенел.
– Ешь давай! Растает оно!
Толя послушно начал разворачивать фольгу. Да и мороженого, конечно, хотелось. Он всегда хотел сладкого, когда был расстроен.
– Опоздаю или прогуляю… Без разницы! – деловито продолжила девушка. – Я за тобой от самого класса литературы слежу…
– Зачем это? – смутился Толя.
– Гм, затем! Думаю: дай-ка я его догоню, а то как бы не покончил с собой от досады…
– Что ты несешь-то? – возмутился Анатолий и покраснел. – С какой еще досады?
– Ой! – передразнила Людка. – Можно подумать, не понятно, что тебе обидно за второе место!
– И вовсе мне не обидно, – отвернулся Толя от нее.
– Ох, Круглов! – вздохнула девушка. – Ты вот вроде сильно умный, начитанный… А дурак!
Толя возмущенно обернулся к ней.
– Да, дурак! – невозмутимо повторила она. – Думаешь, я не вижу, что ты давно ненавидишь Васильева из-за Катьки?
Толя чуть было не подавился эскимо.
– А еще кто-то видит? – испуганно спросил он.
– Не знаю! Какая разница-то, – махнула Люда рукой, – главное, что я вижу и хорошо тебя понимаю…
– Что ты понимаешь?..
– Что ты по уши влюблен в Острянникову… и давно. И раньше вы даже дружили, и она с тобой сидела, и домой вы вместе ходили. Пока… не появился в нашем классе Кирилл, – и она томно вздохнула на имени, ненавистном для Толи.
Анатолий со злостью доедал эскимо. «Терять уже нечего!» – подумал он, а вслух сказал:
– Ну, положим, это так! И что?
– Так я ж говорю, – воодушевилась Люда, – что я тебя понимаю…
– Да что ты понимаешь-то? Заладила!
– Что ты влюблен безответно и тебе плохо!
– Ну, положим… – пришлось признать Толе.
– Так и я! – постучала себя ладошкой по груди Люда. – Я тоже влюблена… И тоже безответно.
– Ну, это не новость! – махнул рукой Толя. – Я-то здесь при чем?
– А при том! Дело у меня к тебе, – заявила Люда и быстро доела свое мороженое, выбросила палочку с фольгой в каменную урну.
Толя навострил уши. Он вдруг почувствовал какое-то неожиданное облегчение оттого, что кто-то еще знает о его страданиях и даже разделяет их. Столько лет он был с ними один на один. И вдруг – Людка Чернова… Кто бы мог подумать! Он не очень хорошо к ней относился. Она училась слабо. Была задириста и, по его мнению, даже нагловата. Но теперь даже с ней