поправил рукава рубашки, подвернутые до локтей, и подошел к Агне.
– Не совсем такая, как в твоей лондонской квартире, но тоже с витражными стеклами. И замки. Новые, мне сказали, очень надежные.
Девушка улыбнулась, разглядывая красивое лицо Харри.
– Выглядит так, словно узор рисовали эльфы. Сначала пианино, сделанное на заказ, теперь витраж… герр Кельнер, вы странно себя ведете. Что происходит?
– Я… – Харри посмотрел вниз, избегая взгляда Агны. – Я хотел сказать тебе… – отстранившись, он положил руки на плечи ее плечи, снова и снова нервно проводя большим пальцем по бархатному рукаву ее платья.
– Что? Что случилось?
«Я переспал с Ханной», – фраза мелькнула перед мысленным взором Милна, и убежала, обжигая его стыдом. Натянуто улыбнувшись, Кельнер проговорил вслух:
– Ночью ты опять говорила во сне.
Агна опустила голову вниз.
– Что я сказала?
Теперь она отклонилась назад, сжимая губы в жесткую линию.
– Агна, это не твоя вина.
– Харри, что я сказала?
Голос Милна прозвучал нехотя, совсем тихо:
– «Это я его убила».
Помолчав, он горячо сказал:
Ты ни в чем не виновата, слышишь? Ни в чем! Это просто случай!
– Случайностей не бывает, Харри. Я боялась его появления, и потому он умер. Это я виновата, прости меня!
– Нет! – Кельнер упрямо затряс головой. – Мы говорили об этом столько раз! Это не твоя вина! Не твоя!
Обняв ее, он нервно выдохнул, крепче сжимая Агну в объятьях. Так, словно хотел собрать ее в одно целое, и цельность эта зависела лишь от силы его рук. Кайла, выглянув из кухни, смущенно посмотрела на них, и, встретившись взглядом с Кельнером, кивнула, давая понять, что завтрак готов. Ему пришлось отпустить Агну, но во взгляде, которым он посмотрел на нее, идущую на шаг впереди, смешались горечь, стыд и что-то вроде пары капель облегчения.
Завтрак прошел в молчании, под звон столовых приборов фирмы «Золинген». Тяжелые, с позолотой, они вызывали улыбку и восхищение, их было приятно держать в руках, а красота, с которой они были сделаны, будила смутную надежду на то, что люди, способные ее создать, не способны на нацизм.
Положив белую салфетку на край стола, Агна отодвинула стул.
– Я хочу поговорить с тобой вечером.
Она поцеловала Харри, и направилась к двери, но, не дойдя до нее нескольких шагов, остановилась, поворачиваясь к нему.
– Напомни, что ты сказал про меня в доме мод фрау Гиббельс?
– Что ты в больнице, – последовал быстрый ответ.
– И больше ничего?
– Ничего, я не говорил, что… – Кельнер замолчал, не зная, как закончить фразу.
Но этого и не потребовалось, потому что Агна коротко кивнула, сказала «спасибо», и вышла из дома. А Кельнер снова остался в столовой, как в тот самый день, когда после мелкой ссоры, за которую он себя до сих пор не мог простить, она точно так же, как сейчас, села в машину и поехала