смертному приговору. Как не силилась Эдуарда смириться с неизбежным, где-то в глубине своей души она надеялась на благополучный исход. Одно она знала наверняка – ей предстояла борьба, и отступать она не собиралась.
Пока девушка терзала себя неутешительными мыслями, началась грандиозная подготовка к предстоящему приему гостей. В доме кипели нешуточные работы, сопровождающиеся скандалами и интригами. Чем меньше времени оставалось до прибытия герцога, тем больше увеличивалась продолжительность рабочего дня, а вместе с ней и усталость, граничащая с истощением. Бывали случаи, когда кое-кто из слуг падал в обморок, в том числе и сама Эдуарда. Просьбы о более легком режиме дня сталкивались с неприклонной решимостью Фани довести рабочих до бессознательного состояния, лишь бы все было закончено в срок. Напряженность становилась осязаемой почти физически. Раздавая приказы, Жанна и Фани были недовольны практически всем, потому как их масштабные желания не соответствовали реальному положению дел, а точнее финансовой составляющей их кошелька. Щедрые на крики и вопли они поносили всех без исключения, сетуя на неповоротливость рабочих, мастеров, кухарок и садовников. В поле их зрения попадала в том числе и Эдуарда, по обоюдному мнению обоих, не способная исполнять должным образом свои обязанности и организовывать работу других. Несмотря на то, что сроки поджимали, а рабочих рук не хватало, сами они считали ниже своего не существующего дворянского достоинства вносить хоть какой-либо вклад в общее дело. Но не только они не были задействованы в трудовых буднях и вечерах. Сара уходила, едва за окном рассветало, а приходила тогда, когда дом погружался в кромешную тьму, и лишь усталый храп прислуги сотрясал ночную тишину. Никто из семейства Бернар не задавал ей лишних вопросов, кроме Эдуарды, но цыганка отвечала на них уклончиво и скудно, оставляя шлейф недосказанности. Оставаясь без покровительства своей сильной попечительницы, девушка подвергалась еще большим нападкам со стороны семейства, за исключением Луи, поддержка которого, к сожалению, проявлялась крайне редко в силу его частого отсутствия, когда Фани под различными предлогами отправляла его в местную деревню.
Каждый вечер Эдуарда приходила в свою комнату и падала без задних ног, не имея сил пошевелиться. Слезы отчаянья застилали ей глаза, а сердце разрывалось от боли и возмущения. Девушке была ненавистна сама мысль, что приходилось наравне с другими принимать участие в подготовке дома к приезду ее врага. По ее мнению, проявленное в связи с этим обстоятельством малодушие обрекало ее на проигрыш, сковывая волю к победе.
Порой, превозмогая неимоверную усталость, она отправлялась в конюшню навестить Кони. Лошадь, чувствуя беспокойство хозяйки, склоняла голову и облизывала ей руки, проявляя таким образом свою преданность и любовь. В такие трогательные моменты Эдуарда готова была поддаться сиюминутным порывам и, оседлав свою любимицу, ускакать прочь от ненавистного семейства. Но реальность брала вверх, и девушка горько всхлипывала,