посмотреть, – сказал я и вышел на тёмно-синее поле. Мелкие камешки хрустнули под ногами.
– Зачем выходишь? – волновался Денис из салона. – Может, ещё не всё прогорело.
– Ничего тут не горело, – покачал я головой.
– А что это? Видно же, заразу жгли напалмом.
Я не стал спорить. Фиолетовое поле меньше всего походило на пепелище. Скорее, на очень странную пустыню. Кристаллы выше моего роста, очень похожи на кактусы. Два из них росли неподалёку – матовые, непрозрачные. Искусственные кактусы – слишком правильная форма, замысловатый рисунок зазубрин. Если присмотреться, они идентичны, даже наросты повёрнуты в одну сторону. И другие кристаллы такие же копии, хотя на расстоянии нельзя быть уверенным до конца.
И запах в этой области странный. Будто раскалённый песок, но с примесью сладкого. Запах я ощущал и в доме, тут сильнее.
Что же это? Куда исчезли дома и дороги, даже сопка? Ровное поле уходит до горизонта, упираясь в салатовое небо. Кристаллы эти как часовые через каждые двадцать метров. «Мы не на Земле», – сказал Вадим, и сейчас я готов был согласиться. Что ещё он знает? Наверняка, лишь домыслы, он такой же обыватель, как и мы.
Я наклонился к почве, присел на корты. Сразу стало ясно: камешки под ногами – тоже копии больших кристаллов. Всё это – одинаковые кристаллы, но есть большие, они стоят, а есть точно такие, но маленькие, ими тут всё усеяно, как грунтом. Позади людские опустевшие дома, забор и кусты, а вот начинается фиолетовое море камней.
Я взял в руку несколько – лёгкие, твёрдые. Небольшая светлая пыль на них, но это нанесло с города. Я отшвырнул камешки, оставил два. Долго, внимательно сравнивал, но отличий не нашёл. Один крупнее разве что. Стукнул друг о друга – побежали крохотные искорки! От неожиданности выронил, но искорки не повредили пальцам. Побегали по краям камешков и затухли. Я стукнул опять – снова искорки. Как огниво, но искорки не снаружи, а будто внутри камней.
Я засунул камешки в карман и вернулся в машину. Денис так и не посмел выйти.
– Ничего не понимаю, – выдохнул я.
– Надеюсь, наши одолеют, – сказал Дэн.
– Что?
– В тех местах, где ещё война. Здесь-то явно отстрелялись.
Я пропустил его комментарий мимо ушей и добавил газу. «Камри» с рёвом поднималась на холм, оставляя позади фиолетовую пустыню. Двигатель ревел громко – глушитель прогорел?
Мы попетляли между частными домами. Одни домишки старые, хлипкие, разваливаются, другие – гордые коттеджи в три этажа, сверкают новенькой обшивкой. Изогнутые дороги между ними вьются и пересекаются, я не точно помнил путь, но Денис уверенно показывал, куда, поэтому скоро мы упёрлись в поросший сухим бурьяном тупик. Пришлось медленно ползти задним ходом до ближайшего перекрёстка, и тогда уже я, никого не слушая, сам по памяти выехал на асфальт Заречной.
Я, конечно, тут же посигналил как следует. Мы же ищем выживших? Но сейчас меня больше волновали не они.