11
Следующую посылку они ожидали с тихим ужасом. В следующей посылке должна была прийти голова. Их дочери. Потому что денег они так и не нашли. Хотя обещали их многие.
Если бы все те, что они выслушали за последнее время, обещания можно было обратить в звонкую монету, то они бы стали очень богатыми людьми и смогли выкупить свою дочь. Причем не один, а сто раз! Но обещания остались не более чем обещаниями. Те, кто давал им деньги, сами были нищими, отрывающими кровные сотни от зарплат и пенсий. Те, кто мог дать много, интересовались, на какие они могут рассчитывать дивиденды. Их можно было понять, потому что, когда отдаешь сто рублей из пенсии, теряешь всего сто рублей, а когда одалживаешь полмиллиона баксов, то теряешь оборотные средства, то есть теряешь не пол‑"лимона", а пол‑"лимона" плюс еще пол‑"лимона" утраченной годовой прибыли, еще «лимон» в следующем году, который наварится с первоначальной суммы и наваренной с нее прибыли, и еще два – через год. То есть теряешь почти в десять раз! А таких «бабок» никакие детки не стоят! Тем более чужие. И им отказывали.
Их дочь находилась в плену, а они ничем не могли ей помочь!
– Обижайся, Витя, не обижайся, но ты просе…шь свою дочь! – пророчил Виктору один его приятель. – Попомнишь мои слова!
– А что мне делать? – отчаянно вопрошал совершенно растерянный, уже ни во что и ни в кого не верящий отец.
– Драться! Мужик ты или не мужик?! Хватит сопли жевать, собирайся и лети туда! Ищи их и бери за глотку! Вот так! – хватал себя поперек горла приятель, багровея и страшно выкатывая глаза. – Они – тебя. Ты – их! Деньги‑то у тебя есть?
Деньги были. Собранные на выкуп.
– Прибудешь, сразу дуй в штаб федералов и найди кого‑нибудь из спецназа. Они ребята тертые, обязательно что‑нибудь присоветуют. Только водки побольше захвати…
Виктор купил два ящика водки и билет на поезд.
Лучше так, лучше хоть что‑то делать, чем ждать…
Водка пригодилась лучше денег, водка оказалась универсальной валютой на блокпостах, в штабах и комендатурах. Впрочем, деньги – тоже. Давать приходилось много и часто – за проход, проезд, информацию, ночлег…
Кому война, а кому мать родна… Всегда так было и будет впредь. Здесь, на войне, крутились очень приличные деньги – всяк зарабатывал как мог и где только мог. Для многих «горячие» командировки превратились в прибыльный, на чужой беде и крови, бизнес…
Отправляясь сюда, он почему‑то думал, что все ему будут сочувствовать. Как дома. Ничего подобного! У него интересовались, зачем он здесь, бесстрастно выслушивали его историю и молча кивали. Потому что удивить здесь кого‑нибудь подобными трагедиями было трудно. По Чечне, путаясь под ногами военных, шатается множество неприкаянных женщин и мужчин с ксерокопированными фотографиями разыскиваемых ими близких, исчезнувших еще в той, в первой, войне. Матери годами, переходя из части в часть, ищут пропавших без вести сыновей, сами попадают в руки боевиков, рано или поздно гибнут и перестают бродить. Но на их место приезжают другие. И каждый тащит с собой свое, которое кажется ему