чем Джуд успел на ней сосредоточиться. Устал он жутко: вот, даже мысль удержать не в силах…
В каких бы суевериях, в каких бы нелогичных, неясных даже самому Джуду резонах ни коренилось стремление сберечь костюм мертвеца, стоило ему открыть рот, вполне разумное объяснение сорвалось с языка само по себе:
– Нет, жечь его мы не будем: это ж улика. Если мы решим подвести ее под статью, моему адвокату этот костюм еще пригодится.
Джорджия негромко, невесело рассмеялась.
– Под какую статью? Нападение с применением духа летального действия?
– Да нет же. Преднамеренное причинение беспокойства, запугивание, да и угроза убийством, пусть даже бредовая… одним словом, статья-то в законах найдется.
Свернув костюм, Джуд уложил его в коробку, в гнездышко из папиросной бумаги. Дышал он все это время ртом, отвернувшись от вони.
– Вся комната провоняла… слушай, не хочу показаться тряпкой, но меня, похоже, вот-вот вывернет, – предупредила Джорджия.
Джуд искоса взглянул на подружку. Бессмысленно глядя на глянцевитую черную коробку в форме сердечка, правую руку она рассеянно прижимала к груди… а ведь еще пару минут назад прятала ладонь под мышкой. Большой палец разнесло сильней прежнего, белесый волдырь в месте укола величиной с ластик на кончике карандаша поблескивал, лоснился, налитый гноем. Заметив, куда Джуд смотрит, Джорджия тоже опустила взгляд книзу, а после с горькой улыбкой подняла голову.
– Нехилый гнойник-то, – заметил Джуд.
– Вижу. «Бактином» уже побрызгала.
– По-моему, с этим врачу нужно бы показаться. От столбняка «Бактин» не поможет.
Джорджия легонько сжала двумя пальцами вспухший нарыв.
– А все из-за укола булавкой, спрятанной в пиджаке. Что, если ее отравили?
– Ну, был бы на ней цианистый калий, мы б уже поняли.
– А если зараза какая-нибудь вроде чумы?
– Я говорил с этой женщиной. Тупа, конечно, как стейк говяжий, и курс галоперидола ей очень бы не помешал, но что-то отравленное мне прислать… нет, это вряд ли. Она ведь понимает, что за такое мигом в тюрьму угодит.
Взяв Джорджию за запястье, Джуд поднял ее руку и пригляделся к большому пальцу. Кожа вокруг нарыва размякла, загноилась, сморщилась, как будто долгое время мокла в воде.
– Знаешь, поди-ка, устройся у телевизора, а я скажу Дэнни, чтоб на прием к доктору тебя записал.
Отпустив руку Джорджии, он указал взглядом на дверь, но Джорджия даже не шевельнулась.
– Глянь в коридор, – попросила она. – Он еще там?
Джуд поднял брови, но затем согласно кивнул, шагнул к двери, отворил ее на полфута и выглянул наружу. Солнце сместилось в сторону, а может, скрылось за облаком, и коридор укрыла прохладная тень. Нет, в шейкерском кресле у стенки никого не видать… и рядом, в углу, нет никаких стариков с бритвами на цепочке…
– Пусто.
Джорджия