родничок. Вода по отлогому склону ручейком сбегает вниз. Мои спутники заметно оживились и торопливо направились к нему. Было ясно, что это их родные места.
Я же замешкался, невольно залюбовавшись открывшейся панорамой. Один из сопровождавших, которому так же не терпелось утолить жажду, добродушно ткнул меня меж лопаток:
– Ну ладноть, ладноть. Полно. Идти надо.
Глава 5
151
На высоком внешнем берегу излучины речушки, в которую впадал ручей, на самой опушке лиственничного леса, сгрудилось десятка полтора добротных бревенчатых изб небольшого, открытого в нашу сторону скита. Домишки разбросаны в казавшемся беспорядке, словно хозяин каждой желал продемонстрировать прочим полную свою независимость. Ничего похожего на улицы или переулки. Тем не менее домики образуют собой полукольцо, окаймлявшее площадку – нечто вроде центральной площади поселка. В центре этой площади, у самого берегового обрыва особняком стоит дом несколько крупнее прочих, с просторным крытым крыльцом перед входом. Меня ведут прямо к нему.
При нашем приближении по округе разнесся возбужденный собачий лай и из окрестных кустов повыскакивало штук семь одномастных взлохмаченных псов. Впрочем мои спутники тут же угомонили их древками коротких копий, словесно никак не выразив своего неудовольствия. Псы не особо и возражали. Они честно исполнили собачий долг и теперь с чистой совестью могли наблюдать за дальнейшим развитием событий, старательно путаясь под ногами хозяев. Последние, едва раздался собачий лай, не замедлили дружно повысыпать из всех строений, заполнив всё открытое пространство. Вслед им из избушек неслось тревоженное многоголосое мычание, обеспокоенное блеяние и испуганный куриный гвалт. Произошла всеобщая краткая суматоха, которая, однако, улеглась так же быстро, как началась. Меж тем наша процессия торжественно прошествовала сквозь остатки деревянных ворот, от которых сохранились лишь покосившиеся боковые столбы да одна воротина, плашмя догнивающая на земле в сторонке. Очевидно скит некогда был обнесен высоким забором – тыном. Но с каких то времен, похоже довольно давних, население его посчитало ограду излишней роскошью. Взамен частокола поселок сейчас окружала жиденькая околица из двух параллельных друг другу жердей, удерживаемых редкими кольями. Она обозначала границу и служила скорее не преградой для проникновение извне, а для предотвращения несанкционированного выхода домашней скотины за пределы скита. Весь лес на сотню метров вокруг околицы давно вырублен, трава же, почти до самого дерна, выщипана и вытоптана скотом.
Население скита, представленное тремя – четырьмя десятками граждан обоего пола всех возрастных групп, глазело на меня, как на чудо. Все уже были много наслышаны о моей персоне и ждали моего появления с нетерпением и некоторым страхом. И теперь их изумляло лишь отсутствие у меня хвоста и рогов на голове, наличие которых казалось им само собой