Мадаленна подошла к окну.
Это был мистер Гилберт; все в том же костюме, в том же пиджаке – он стоял к ней спиной, и в руках у него была большая связка книг. Названий было не видно, но на каждой обложке были нарисованы цветы, как в большом медицинском справочнике – тонкие, красочные, раскрашенные по манере девятнадцатого века, и не желай Мадаленна сейчас оказаться где угодно, но только не здесь, она бы обязательно попросила одолжить одну из книг.
Она не была зла на своего недавнего собеседника, разговор с Аньезой успокоил ее, но непонятное ощущение не то раздражения, не то духа противоречия все еще жило в ней. Мадаленна с удовольствием бы сделала вид, что в доме никого нет, но мистер Смитон черным по белому попросил сообщить мистеру Гилберту о своем путешествии в город, и ей не оставалось ничего другого, как только тихо откашляться и скороговоркой произнести.
– Мистер Смитон просил передать, что он уехал в город, и неизвестно, успеет ли он вернуться.
Она хотела нырнуть обратно в комнату, но мистер Гилберт обернулся быстрее, чем она предполагала, и она осталась в согбенном положении. Сегодня он уже не улыбался, однако, к своему неудовольствию, лицо его не стало более хищным, напротив, оно как будто бы смягчилось. Он посмотрел на нее, и Мадаленна вдруг заметила, что маргаритки около двери совсем поникли – про них замечательный садовник всегда забывал, может быть от того, что они всегда напоминали ему о его жене.
– Мисс Стоунбрук, верно? – он наклонил голову, и Мадаленна кивнула в ответ. – А мистер Смитон не сказал, где его можно найти в Портсмуте?
– Он собирался остановиться в гостинице «Дэйзи».
– Милое название.
Мадаленна вышла на порог, стараясь не запачкать платье поношенным передником – ей вовсе не хотелось заново оплачивать услуги портнихи и выслушивать упреки Бабушки. Едва она взялась за лейку и лопату, как ощутила блаженное спокойствие, она даже почти не замечала мистера Гилберта, и только вымуштрованные хорошие манеры напомнили ей, что гостя необходимо пригласить в дом.
– Может быть вы подождете мистера Смитона в доме? – она так усердно копала землю, что все руки до локтей стали черными.
– Боюсь, у меня не так много времени. Он не сказал, когда именно приедет?
– Нет.
– А куда именно он уехал?
– На собрание в клуб.
Мистер Гилберт вдруг осел на землю и устало прикрыл глаза; Мадаленна нахмурилась, она вовсе не собиралась оказывать первую помощь какому-то знакомому мистера Смитона, и вся ситуация становилась гротескной.
– Полагаю, вам стоит пройти в дом.
– Благодарю.
Мистер Гилберт прошел в открытую дверь, а Мадаленна, подперев маргаритки, направилась к рукомойнику. Может быть эти цветы и были свидетелями печали и скорби, но это вовсе не означало, что про них можно забыть и дать им медленно погибнуть на открытом солнце; не их вина, что цветение одних пришло на время увядания других. Мадаленна считала, что