мире, такие,
как я, кого природа принуждает
к воздержанию, должны получить
львиную долю всего – все,
по чему изголодались, ведь алчность – это
хвала тебе. И никто не восхваляет тебя
усердней, чем я, так мучительно
не сдерживает желание и не заслуживает
сидеть одесную тебя, если ты есть,
вкушая бренную, бессмертную смокву,
которую не перевозят.
Vespers
In your extended absence, you permit me
use of earth, anticipating
some return on investment. I must report
failure in my assignment, principally
regarding the tomato plants.
I think I should not be encouraged to grow
tomatoes. Or, if I am, you should withhold
the heavy rains, the cold nights that come
so often here, while other regions get
twelve weeks of summer. All this
belongs to you: on the other hand,
I planted the seeds, I watched the first shoots
like wings tearing the soil, and it was my heart
broken by the blight, the black spot so quickly
multiplying in the rows. I doubt
you have a heart, in our understanding of
that term. You who do not discriminate
between the dead and the living, who are,
in consequence,
immune to foreshadowing, you may not know
how much terror we bear, the spotted leaf,
the red leaves of the maple falling
even in August, in early darkness: I am responsible
for these vines.
Вечерня
Во время своего продолжительного отсутствия ты
разрешаешь мне пользоваться землей, ожидая
возврата инвестиций. Я должна доложить
о провале моего задания, главным
образом – с помидорами.
Думаю, меня не надо поощрять выращивать
помидоры. Или ты должен воздержаться
от проливных дождей, холодных ночей, что
здесь так часты, тогда как в других местах
лето длится три месяца. Все это —
твое: с другой стороны,
это я посеяла семена, наблюдала за первыми ростками,
словно крылья, разрывающими почву, и это мое сердце
разбила фитофтора – черные пятна, быстро
разраставшиеся на грядках. Я сомневаюсь,
что у тебя есть сердце – в нашем понимании
этого слова. Ты же не различаешь
мертвых и живых, а значит, невосприимчив
к предзнаменованиям, возможно, ты и не знаешь,
как ужасает нас крапчатый лист,
красная кленовая листва, опадающая
и в августе, в утренних сумерках: ведь я же ответственна
за эти лозы.
Vespers
More than you love me, very possibly
you love the beasts of the field, even,
possibly, the field itself, in August dotted
with wild chicory and aster:
I know. I have compared myself
to those flowers, their range of feeling
so much smaller and without issue; also to white sheep,
actually gray: I am uniquely
suited to praise you. Then why
torment me? I study the hawkweed,
the buttercup protected from the grazing herd
by being poisonous: is pain
your gift to make me
conscious in my need of you, as though
I must need you to worship you,
or have you abandoned me
in favor of the field, the stoic lambs turning
silver in twilight; waves of wild aster and chicory shining
pale blue and deep blue, since you already know
how like your raiment it is.
Вечерня
Вполне возможно, больше меня
ты любишь зверей полевых
и даже само поле, усеянное
в августе диким цикорием, астрами:
я это знаю. Я сравнила себя
с этими цветами, диапазон их чувств
намного ýже и не вызывает проблем; а также
с