рано ввергнутая в унылую прозу жизни (без отца), подсунувшую ей рабочего ишака вместо розового коня детства, Галька вдруг очнулась от небытия, и небывалые эмоции затопили её. Она грезила наяву дальнейшими кукольными событиями, и это стало единственным источником её существования. Вместо переписывания упражнений по русскому языку, она строчила в тетрадках невообразимые «сценарии» – некие варева из обрывков детских кинофильмов, радиопередач и книжек. Наиболее драматические места получались у неё самыми дурашливыми. Ибо совладать с неистовым волнением в подобные мгновения невозможно, и такие мелочи, как правописание и порядок слов, немедленно выходят из-под контроля. И тогда «дерево» само собой превращается в «дурево», «поскакал» – в «покакал», и это ещё не самые острые камни преткновения, безжалостно перекорёживающие слёзы восторга в гримасу гомерического хохота.
Все эти курьёзы наконец сложились в предгрозовую ситуацию. Галькина мать заявилась в школу на совещание с Ниной Николаевной. Были констатированы «вопиющие факты»: в прошлые годы Галька училась хорошо, а теперь подпала под дурное влияние Долоховой, которая вместо помощи, топит подругу своим разгильдяйством. В результате было вынесено решение: «проработать» Галькино поведение на классном собрании.
Нина Николаевна тоже любила играть в куклы, только буратинами в её инсценировках служили её ученики. Она импровизировала с увлечением, остро вглядываясь в лица своими насмешливо прищуренными ледяного цвета глазами, заставляя гадать, чем всё это кончится, преподнося неожиданные суждения и повороты. Окажись на подобном спектакле случайный слушатель, он пришёл бы по крайней мере в недоумение.
Объявив классное собрание, Редина окинула сразу нахохлившихся пионеров самодовольным взором. Олигофрены, правда, продолжали присутствовать с обычным сознанием важности происходящего.
– Повестка дня, – с выражением, словно стихотворение в прозе, принялась декламировать математичка, ни словом не отступая от обязательной схемы ведения собраний. – Отчёт председателя совета отряда о проделанной работе. Второе. Оценка коллективом работы актива и перевыборы председателя. Третье. Разное… Ну, Галя, начинай.
Галя Мозговая, гладко причёсанная черноволосая девочка с тонкими, всегда строго сжатыми губами, с кружевным воротничком, вышла к доске и зачитала проведённые мероприятия. Из этого перечисления следовало, что активисты класса провели Ленинский субботник, выпускали стенгазеты, организовали сбор металлолома и макулатуры (старых книг). Всё это и называлось «приятием мер». Классная предложила «одобрить работу актива и поставить вопрос на голосование». Класс послушно поднял руки.
– Кто против? – Никто не шелохнулся. Только олигофрен Аркаша Газинпуд звучно начал сморкаться в большой и чистый носовой платок. – Кто воздержался?.. Ты, Марков?
– Нет, у меня просто ухо зачесалось, – хитро улыбнулся Данилка.
Вот ведь паршивец! Знает, что ему многое