на руки, опять оказавшиеся на коленях, – она никогда не рассказывала мне о другой недвижимости. Должно быть, тому была причина. Но…
– Что?
– Не знаю. Возможно, мне следует все это выяснить до принятия каких-либо решений.
– Это поместье проклято, чтобы вы знали, – сказал Тони.
– Ну, конечно, как иначе? – откликнулась Ребекка. – Над каждым старым английским домом витает проклятие.
– Проклятие Розмера еще хуже. Оно действует. Все мужчины из этого рода умирают насильственной смертью, – сверкнул глазами из-под насупленных бровей Тони. – Убийства, войны, суицид. Трудно это отрицать.
Я подумала о маме, сбежавшей в Америку:
– А женщины?
– С ними все в порядке. Страдают только мужчины.
– А что за проклятие? – спросила я.
– Его наложила одна деревенская девушка, полюбившая монаха, когда Розмер был аббатством. Она пообещала, что ее дух и после смерти будет тревожить руины церкви. Или колодца. У легенды есть несколько версий, – поведал Самир.
– Я никогда ее не слышала, – сказала Ребекка. – А откуда ты это знаешь?
– Моя бабка состояла в услужении у старой графини после ее возвращения из Индии. Вашей бабушки, – покосился на меня Самир.
Моей бабушки! Мной снова овладело странное ощущение: моя жизнь – как лабиринт, головоломка. Я встретилась глазами со взглядом Самира – открытым, бодрым и, как ни странно, приглушающим вдруг накатившую на меня тревогу:
– А что еще вам известно?
– Немногое. Отец знает больше, – оторвав от хлеба здоровый ломоть, парень опустил его в миску и, придерживая так длинными пальцами, добавил: – Если дождь закончится, мы можем прокатиться после обеда до усадьбы, и вы осмотрите ее. При желании, конечно.
– Сэм, ты меня удивляешь! – воскликнула Ребекка. – Не мужчина, а кладезь тайн и сокровенных знаний!
Самир в ответ лишь слегка пожал плечами. И забавно приподнял брови, помешивая рагу:
– Люди видят только то, что хотят видеть, – произнес он.
Я вспомнила мультфильм, любимый в детстве.
– В бескрайнем лесу… – пробормотала я бездумно и попыталась насвистеть мелодию песенки «Я и моя стрела».
Самир посмотрел на меня; в его взгляде появилось что-то новое:
– Такова жизнь, таковы люди.
Мне захотелось ударить с ним по рукам:
– У моей собаки была кличка Стрела.
– Я догадался бы с первого раза.
Я рассмеялась:
– И у нее была очень острый нос.
– Как наконечник стрелы, летящей в цель, – добавил уже без ухмылки Самир и покосился на меня: оценила ли я его сравнение.
Я снова не сдержала смех.
– Добавки, Сэм? – встряла Ребекка.
– Не откажусь.
Словно пожелав склонить меня к сговорчивости, дождь прекратился сразу после обеда. И мы с Ребеккой отправились в путь на ее «Рейндж-Ровере», а кровельщики последовали за нами в рабочем грузовике Тони. В иных обстоятельствах