свяжется с тобой по электронной почте, – добавил Грант. – Но, по правде говоря, она хочет очистить дом. Никто не будет все это хранить, – «Ну, да! Оттуда придется многое выгрести, чтобы создать что-то новое». – Так что у тебя есть возможность разом от всего избавиться.
– Нет! – при мысли о том, что в маминых вещах будут копаться другие – чужие – люди, сердце больно кольнуло. – Я сама там все разберу. Я пробуду здесь неделю, максимум, две, и когда вернусь, решу, с чем и как поступить.
– Почему бы не перенести вещи в складское помещение? Кому от этого будет хуже?
– А к чему спешить? Прошел всего месяц.
– Ладно, любимая. Решать тебе, – в голосе Гранта прозвучала знакомая мне тональность – нотка терпеливости: «Скоро ее попустит, и она станет сговорчивей». Что-то в последнее время участились моменты, когда мне этот мужчина не то, чтобы не нравился, а вообще раздражал, и мне все меньше хотелось выйти за него замуж. Иногда я даже задавалась вопросом: может, я и не любила его никогда по-настоящему? – Я так ей и передам, – промямлил Грант.
– Как только я улажу дела здесь, я сразу разберусь и с остальными. Всему свое время.
– Хорошо, – послышался в телефоне глубокий вздох. – Но я вынужден тебе напомнить, что ты уже несколько месяцев зависаешь в режиме ожидания. Ты собираешься вернуться к реальной жизни?
В моей груди всколыхнулась печаль. Возможно, я злилась вовсе не на Гранта, а на то, как события прошедших восьми месяцев перевернули мою жизнь? На меня нахлынули воспоминания. Сначала – взмахи вымазанных в краске рук мамы, стоявшей перед холстом. Потом те же руки – красивые, изящные, с тонкими пальцами – но уже лежащие недвижно на ее теле в больнице…
Неужели мама навсегда ушла? Мне и сейчас не до конца в это верилось. Я все ждала, что кто-нибудь придет ко мне и скажет: «Это ошибка»…
– Наверное… Просто я сейчас ни в чем не уверена.
– Понимаю, любимая. Почему бы тебе не обдумать это денек-другой? Может, лучшее решение – это начать новую главу своей жизни как можно быстрее? После аварии все изменилось и уже никогда не будет, как прежде.
Сенбернар в холле отрывисто гавкнул – словно подчеркнул эту мысль. Или решил положить конец этому разговору?
– Слушай, меня тут ждут. Мне надо идти.
– Да, конечно, нет проблем, дорогая. Я люблю тебя…
Я уже была готова повторить эти слова следом за Грантом, но они вдруг застряли комом в горле. Почему? Потому что это была полуправда или неправда? Я пока еще не могла понять. И просто нажала «отбой». А Грант, пожалуй, даже не заметил.
Ребекка приехала в отель на «Рейндж-Ровере» цвета шампань. И скоро внедорожник примчал нас по узким дорогам через поля в густой лес.
– Это все часть поместья, – махнув рукой, сказала моя новая знакомая. – Почти две тысячи гектаров, в основном лесных и пахотных угодий.
– Поместья? – моргнула я.
– Ну, да! Вашего поместья, Розмера, – бросила на меня поддразнивающий взгляд