рвота желчью, понос, – услышала она голос над своей головой.
Врач наклонилась, заглянула ей в глаза, потом осмотрела ладони рук.
– Склеры пожелтели, ладони тоже. И без анализа ясно, – желтуха.
И увидев, что Люба очнулась и смотрит на нее осмысленным взглядом, врач добавила:
– Да, Люба, влипла ты. Хорошо, что быстро довезли. Инфекционный гепатит – это тебе не шутка. Вытащить мы тебя вытащим, но последствия такой болезни могут сказываться всю жизнь.
Люба перестала вспоминать, села на кровати. Сон из прошлого был реальным до мельчайших подробностей. В горле пересохло, слюна была вязкая, сухой язык не ворочался во рту.
После вчерашней вечеринки на дне рождения ее мутило, хотя она почти ничего не пила и мало ела. Скучала, сидя за столом. Не было после работы сил ни петь, ни плясать, только сидеть, поклевывая с тарелки, и думать при этом, во что ей обойдется ночью это разгулье.
А Вася отплясывал, и Люба ревновала его. Нет, не к женщинам, с которыми он танцевал, а к его здоровью, к тому, что он может вот так пить, есть, что придется, и от души веселиться.
Зазвучало танго, их с Васей любимый танец. Вася вопросительно глянул на Любу, но она опустила глаза, и отрицательно качнула головой. Муж огорчился и присел к столу рядом с ней.
Это было вчера, а сейчас Вася тихо спал, уткнувшись носом в подушку, и не проснулся, когда она вставала.
И вчерашнее неприязненное, вязкое и скользкое, как глина после дождя, чувство к человеку, лежащему на кровати возле нее, опять наплыло на Любу.
Она осторожно выползла из-под одеяла, и прошла на кухню. Зажгла свет, взяла чайник, налила в стакан, выпила, освежилась. Ночной кошар отступил, но чувство горечи во рту и небольшая тошнота были реальные, сегодняшние.
Люба посидела на кухне, пошевелила босыми ногами, прилипающими к линолеуму.
В пятницу мне на УЗИ, думала Люба. Посмотрят, что со мной, полечат, пройдет.
Она посмотрела на часы: шел третий час ночи. Надо бы лечь, думала Люба, но всё сидела и сидела посреди ночи на кухне босая и вспоминала, вспоминала институт, Сашку, его буйные кудри, темные глаза.
Сашка, рано женившийся, не на ней, Любочке, давно исчез из ее жизни, но она никогда не воспринимала его исчезновение как потерю. Эпизод из жизни, как и их работа на бахче, как и всё, что было в прошлом и не проросло, не осталось в настоящем, в сегодняшнем дне.
Но на кухне в ночи измученной кошмаром Любе вдруг померещилось, что не Василий, а Сашка, спит за стенкой в их супружеской постели. И ей страшно стало идти в спальню, и она всё сидела на табуретке, опустив голову, и чувствовала, как стынут босые ноги.
В пятницу, после УЗИ Люба пошла к врачу. Немолодая полная врач, гастроэнтеролог их районной поликлиники долго смотрела Любин биохимический анализ, читала заключение УЗИ.
– У Вас цирроз печени.
– Цирроз? – Люба задохнулась, выговаривая