Казимира Севериновича Малевича, уроженца 1878 года из польской семьи, откуда-то из-под Киева.
А оказывается, как и всё в окружающем нас мире, он не был именно тем первым, кто действительно самым первым и действительно вот так взял и сам изобрел это колесо своего и только его «черного квадрата». Оказывается и до него сознание человечества напряженно в своём поиске и порыве напряженно и не один день трудилось, зрело и развивалось. И, как в генетике был еще и Мендель, и была еще и Барбара Маклинток, открывшая прыгающие гены и получившая Нобелевскую премию в 1984 году, так и в искусстве, кто-то и до него шел тем же путем по этой твердой и из самой тверди земли черно-пречёрной. Есть почти достоверная историческая версия, что «Черный квадрат» изобразил ранее еще в 1617 году почти за триста лет до нашего автора и был это английский мистик Роберт Флада, назвав его «Великой тайной», что созвучно, как и у великого фламандца Рембрандта «Тайная вечеря», понимая под этим полный земной хаос, из которого и произошел весь материальный сегодняшний мир. При этом, достоверно известно, что сам Малевич Казимир знал ведь труды того мистика Роберта Флада, поскольку в юности сам увлекался средневековой мистикой и историк из Санкт-Петербурга Лев Мельников нисколько не сомневается, что именно у Роберта Флада, а не у кого-то другого сам Казимир Малевич взял идею «своего» «Черного квадрата». И, как в истории нашей, или как в самой науке ведь часто бывает, что мы забываем тех первопроходцев давным-давно, проторивших путь сюда, а помним вовсе других, кто развивает ту первоначальную идею до самого до её совершенства и делает при этом себе имя на всём этом, как это произошло и с нашим Казимиром Малевичем, который не только в 1915 году на гора выдал «Черный квадрат», взяв за основу сюжета чужую идею «Великой тьмы». И удивительно, он сотворил не один, а аж четыре таких «Черный квадрата» (повтора их или реплики их) только не ставя на них, как на конвейере на автомобилях серийные номера №1, №2, №3, №4. А он, тот бунтующий из начала ХХ века Казимир Малевич еще и хотел всю современную живопись свести к абсолютному нулю, к тому математическому абсолютному нулю, что в нашем обыденном понимании и ощущении значит «ничто». Всё ничто: краски, формы, сюжеты и, как бы через своё особое время «шагнуть за этот нуль», шагнуть, как бы в саму беспредметность самого высокого в искусстве и никем не познанного, и до сих пор не понятого вечного этого искусства писания, вернее, творения разных картин, и именно таких, какими он сам их видел. Но после ряда экспериментов более чем двадцати работ в стиле неопривитимизма («Аргентинская полька», «Уборка ржи», «Прачка» на выставке «Ослиный хвост»), а еще он специально в 1915 году участвовал в выставке футуристов, для которой специально и создал свой «Черный квадрат», «Летящий аэроплан» и естественно «Автопортрет в двух измерениях». И какой же художник еще и без автопортрета? Это было не первое его полотно в стиле замысленного им супрематизма («высшего реализма») и выяснилось, что и у его Малевича этой беспредметности есть какая-то