в декаду, пусть слово или два, но главное – писать.
– Всё что угодно может случиться с письмом: потерялось, или вообще бумага закончилась у них в Тир-Харот – такое бывает, – Лилит чуть согрелась в руках отца и перестала плакать. – Я знаю эту заставу, там постоянно что-то заканчивается…
– Я уже не знала, что и думать, страшные мысли лезут в голову.
– Гони их прочь, не нужны они тебе… – отец пронзительно посмотрел в её глаза, и они слегка заблестели. – Тебе не нужно запираться здесь, больше гуляй на чистом воздухе. Только посмотри за окно, там радость жизни, а ты сидишь здесь и выдумываешь горе, – в уголках её губ появилась улыбка, ей стало легче. – Давай откроем окно? – Император встал и подошёл к окну. Скинув защёлку, он распахнул ставни и свежий тёплый воздух ворвался в покои молодой девы. – Я немедленно напишу указ для тебя: больше гулять и радоваться жизни, и запрещу грустить, – дочь ожила, отец вернул ей радость, пусть не наполнил до краёв, но на столько, как мог сделать любящий отец. – Теперь пойдём, – он посмотрел на неё и улыбнулся, его рука потянулась к ней. – Я не приказываю, я прошу. Пойдём прогуляемся по Летнему саду? Я отложу все свои дела, я брошу всё и этот день посвящу тебе…
– Иду, отец, вот только есть одна просьба, можно? – Лилит взяла отца за руку и остановилась.
– Всё что угодно, дочь моя.
– Узнай, что с ним.
– Я первым делом запрошу у генерала лично полный и подробный отчёт по молодому паладину, – Император поклонился и тут же улыбнулся. – Я полностью уверен, что на днях придёт известие от эрелима, и душа твоя успокоится.
– Отец, я очень жду… – она скромно улыбнулась и пошла вперёд отца, но у дверей вновь остановилась. – Спасибо, батюшка, за силы, что подарил ты мне сейчас, я бесконечно благодарна…
– Как мало я тебе дарю и уделяю время, ты даришь мне в разы больше, – Император открыл дверь и пустил её вперёд. – Ступай с тётушкой, я догоню.
– Я буду ждать тебя, батюшка, внизу, у входа в Летний сад.
– Ступай, родная, я вас нагоню, – махнул он вслед и подошёл к писарю. – Отправь запрос Небиросу: пусть сразу предоставит мне полный отчёт, что с сыном Фер Элохима и где он, – его взгляд строгий и беспощадный, писарь слегка просел и, поклонившись, побежал исполнять.
Действие 14
Ненависть
Лето. Застава Тир-Харот. Гостевая. День.
– Как такое могло произойти? – в полной пустоте звучит голос Люциана и тут же теряется, не оставляя за собой эха. – Почему? Неужели всё так и закончится – в пыльном песке забытой всеми заставы Тир-Харот? – отчаяние подбирается к сознанию и пугает Люциана, собственные слова звучат как угроза. – Отец, отец мой, как же ты мне нужен сейчас со всей своею мудростью. Почему ты так прав, почему всему виной моя горячая заносчивость? – он хлестнул себя по липу и заорал, что есть сил. – Отец, прости меня! – но ничего: голос тут же стих и вновь потерялся в пустоте. – Всё, чего я хотел, – это быть полезным, быть нужным людям, просто жить на благо, исполнить,