Алексей Ваямретыл – лежащий на быстрой воде. Путь преданного своему хозяину камчатского самурая
в наше сознание, всех тех, часто не нужных жизненных временных принципов, которым мы так тщетно пытаемся зачастую следовать, как и он пытался следовать тем его по-настоящему самурайским тем японским средневековым заветам и традициям, да и их наставлениям, так ни разу и, не побывав в самой-то прекрасной и той загадочной для всех нас Японии, а только может в детстве несколько раз, прочитав о ней и многое из книг, узнав о ней, что и там, оказывается есть маленькие, такие как и он люди, что и там наверное кипит настоящая их особая островная душевная жизнь, кипят настоящие человеческие страсти, хоть этот народ и умеет скрывать все свои эмоции, показывая нам и свою преданность, и показывая нам свою верность только своему хозяину.
Теперь вот, сидя за своим рабочим столом и, смотря на стоящую на столе в чуть позолоченной рамке его цветную фотографию, я постоянно задаю себе эти вопросы и никак не нахожу на них абсолютных, выверенных, однозначных и по-настоящему правильных ответов. Никак не нахожу я те единственные ответы, которые позволили бы по-настоящему мне понять, позволили бы мне еще полно и осознать нашу всю земную человеческую бренность и нашу земную, когда-то ведь у всех, наступающую земную законченность и полную нашу завершенность, которая ставит уж наверняка и навсегда одну единственную точку в нашей хоть длинной, хоть такой как у него короткой жизни может быть затем, превращая её нашу жизнь в ту невероятно черную дыру, которая легко всосёт за свой горизонт событий всё то, чем мы неистово страдали, о чём так искренне мы при жизни еще и болели, о чём иногда сильно переживали и из-за чего, вероятно не могли сделать или даже изменить и кому-то даже простить, так как всё это в такой момент превращается в ту маленькую, мельчайшую невидимую другими точку, которую вряд ли кто-то и увидит в безмерном Космосе всей нашей многогранной земно кипящей Жизни…
– Почему же он покинул всех нас так рано, и довольно легко покинул свою такую им любимую Айна, и покинул своих сына Александра и дочь Диану?
– Да, почему же?!
– Почему же он покинул нас всех, кто был рядом, кто хотел еще, чтобы он был не один и не два дня рядом с нами сейчас и всегда, покуда мы сами остаемся здесь на Земле?
– И, именно тогда в момент быстрого прощания и того прощального потрескивающими мерзлыми ветвями кедрача ты понимаешь, что может быть наша встреча с ним когда-либо еще хоть один раз, но вновь да и произойдет!
– Но вероятно это случиться уже не здесь на этой Земле, а там далеко в той Космической бесконечности, в той особой космической сингулярности, где может быть встречаются именно те наши бегущие по космическому безбрежию биологические волны и, те многим из нас непонятные нам наши все жизненные флюктуации и арефлексии в которые со временем мы сами все превратимся, несясь затем неизвестно куда, и неизвестно как долго, так как своим земным человеческим разумом понять и осознать, что этот наш Космос, что он ведь вечный, что он одновременно еще и такой бесконечный