Алексей Ваямретыл – лежащий на быстрой воде. Путь преданного своему хозяину камчатского самурая
инструкции и сам Нургалиев их министр внутренних дел требует всё регистрировать, хоть домашняя кошка тебя бы поцарапала. Да и понятно, надо им всем как-то милицейские штаты то постоянно увеличивать, а для этого нужно в самой системе улучшить не только регистрацию, и важно, что хоть в том далеком, описанном только Александром Солженицыным и только им в далеком 1933, и вот теперь в 21 веке, ничегошеньки в самой этой репрессивной системе не меняется. Строгое указание сверху и оно формально выполняется внизу, да еще как, и это потому, что сама власть должна системно подходить к таким сложным проблемам, как закон и его соблюдение, прежде всего самими работниками милиции. В таких случаях менты уж, как те коршуны тут как тут. Им бы только разобраться и остановить внезапно, как всегда, возникшую свару. Коренные ребята же сами и помирились быстро потому, что те наши общероссийские законы, которые написаны там где-то далеко в нашей столице в Москве в их здешней молодежной тиличикской, нымыланской, корякской и камчатской тусовке, практически не действовали и не могли быть здесь по полной применены во взаимоотношениях между собою. И, вот эта довольно легкая, и такая кажись безобидная драка для них было тем особым, может еще и молодежным бравированием, чтобы показать всю свою только может быть нарождающуюся где-то там внутри мужскую их удаль, которая у них где-то там внутри рождалась и давно уже зрела независимо от их желания кем-то быть или кем-то стать, и еще ведь им самим так хотелось показать всю свою эту юную силу, накачанную в здешнем тренажерном зале, показать всю свою ловкость и всё особое умение отстоять своё многочисленное племя и свои те особые молодежные тусовочные их неведомо откуда берущиеся принципы, которым он следовал, как настоящий и преданный своему хозяину камчатский самурай, строго блюдя свои принципы, строго им следуя, нисколько не отклоняясь от выбранного им жизненного пути.
Понятно, что жену свою Айну Алексей Ваямретыл любил так беззаветно, так безмерно, так по-особому можно сказать по-детски трепетно и ни с кем бы не разделил её сказочное ночное ложе, никому бы её и никогда не отдал бы, хотя сам не прочь был заночевать в здешнем чужом доме, и даже там, где были молоденькие девчонки, довольно легко, отзывающиеся на его не такие уж настойчивые ухаживания, так как по своей природе Алексей Ваямретыл и не был настоящий то донжуан или тот же французский мопассановский ловелас, как его называли верные его друзья и Даниил Кокандя, и Колька Умьявилхин, и Артур Яилгин.
Он не был еще настоящим тиличикским ловеласом или еще донжуаном, соблазняющим и на раз коллекционирующим всех здешних девчонок или девочек, как это любил хвастаться его старший друг Дима. Или это по их здешней северной особой полуспящей припорошенной белым снегом природе к нему вероятно еще не пришел тот особый северный взрывной неумолимый ко всем нам хомминг, который вот буквально в конце этого мая, как только здесь на полуострове уйдет последний лёд с рек, так страстно позовет всю