Скорей бы он ушел!
Все меняется внезапно.
Барон хватает меня за руку и оттаскивают за угол и припечатывает спиной к стене. Его пальцы смыкаются на моем горле.
Не могу ни вздохнуть, ни издать звука.
– Так вот ты какая, леди Джосалин, – шипит он мне в лицо.
Его взгляд наполняется ядом.
– Красивая женщина – это зло, – продолжает барон, – а ты – двойное зло, раз мой сын влюбился в тебя. Ты такая бесстрашная! Готова бороться за свою любовь, не так ли? Готова пожертвовать счастьем моего сына, лишь бы он был с тобой!
Мне становится дурно. Ноги едва держат меня. В голове гудит, а горло наполняется горечью. Еще чуть-чуть, и меня вывернет.
– Если ты такая смелая, может, мне стоит позволить Рэйнольду жениться на тебе, – барон прижимается слюнявым ртом к моей щеке и меня пробивает тошнотворной дрожью.
– Позволить ему, чтобы потом самому навещать тебя, – шепчет барон.
Я замираю.
Гляжу широко распахнутыми глазами на уродливое лицо, и сердце мое чувствует – этот человек не лжет. Он сделает то, что говорит.
– Сын никогда не пойдет против отца. Если же мой настолько глупый, что сделает это – я убью его. Уж поверь, Джосалин, мечом я владею куда лучше, чем он.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Дождь барабанит по крыше.
Лежу, уставившись в высокий потолок.
Тяжкий груз сдавливает мою грудь.
Ощущаю себя предательницей.
От этого понимания у меня болит всё – тело, конечности, но сильнее всего – душа.
Такое чувство, будто в неё разом вбили сотни раскаленных клиньев, а потом – провернули их.
Взгляд скользит по окну.
Серые тучи стягивают небо. Мелкий дождь угрожает перерасти в настоящий ливень.
Небо вместе со мной оплакивает несостоявшуюся свадьбу с Рэем и наше будущее, которое уже не сбудется.
Этим утром я не пошла на свадьбу со своим любимым.
У меня не было другого выбора.
Но – сколько не тверди себе это – легче не становится.
Закрываю глаза и мысленно представляю, как мой любимый реагирует на мое отсутствие.
В сознании живо рисуются душераздирающие картины.
Непонимание на мужественном лице Рэя… И боль в бездонных серо-синих глазах.
Я чувствую эту боль.
Она сжирает меня изнутри.
И нет мне ни спасения, ни покоя.
Глухое рыдание вырывается из моей груди.
Мне хочется вынуть сердце и душу, чтобы не чувствовать сейчас эту боль. Я плачу – горько и скорбно.
– Леди Джосалин! Леди Джосалин! – голос нашей горничной, Энн, не сразу проникает в мой разум.
Когда это случается, горничная уже оказывается на пороге спальни.
Одного взгляда на её лицо мне достаточно, чтобы понять, что что-то случилось.
Резко поднимаюсь с кровати и вопрошающе гляжу на Энн. Голова у меня немного кружится, и я, чтобы не упасть, приваливаюсь плечом к стене.
– Леди