Гриша нес в руках тяжелую полку, точно ребенка: аккуратно, боясь уронить… Капля дождя повисла на носу, долго не падала. Гриша попробовал было поставить полку на голову, как это сделала бы африканская женщина, но быстро понял, что африканская женщина гораздо сильнее его.
Марина шла рядом под зонтиком и говорила:
– Какой-то ты непутевый… Мог бы надеть какую-нибудь плащ-палатку…
– Я – ничего! – отвечал Гриша, ему была приятна забота любимой.
– Сазонтьев вон какой себе балахон в Монголии купил!
Гриша остановился.
– А при чем здесь Сазонтьев?
Марина улыбнулась, смахнула капельку с Гришиного носа и сказала:
– Неси, неси… Я пошутила. Обидчивый!
Бабушка – довольно стройная и маленькая женщина в платке на плечах – усадила Гришу за круглый стол с кружевной скатертью и стала угощать воспоминаниями о своей молодости. В ее большой комнате все покрывали кружева: телевизор, кровать, туалетный столик, подушки на диване, даже платок и платье на бабушке были кружевные.
Гриша сидел, поджав ноги в мокрых носках под стул, и слушал. Ему было рассказано об офицере, что уехал по сильной неразделенной любви к бабушке в Париж и там погиб под трамваем, о Феде-кавалеристе, который любил под бабушкиными окнами гарцевать на лихом коне и стрелять из нагана в проходящую мимо буржуазию… Гриша узнал о любивших бабушку: двух артистах столичной эстрады, заместителе директора торга, главном бухгалтере пивзавода. Для всех любовь закончилась трагически. Друзья артисты бросили сцену и поссорились навсегда, заместитель директора попал в тюрьму, а главбух – спился.
– У вас интересная жизнь, – успел вставить Гриша.
– Она кипела, – ответила бабушка. – Все кипело в моей жизни.
Когда Марина на минуточку исчезла в недрах коммунальных коридоров, бабушка наклонилась к Грише и спросила тихо:
– Вы любите Марину страстно?
Гриша даже закашлялся.
– Вижу! – с чувством сказала бабушка. – А вы знаете, какая я была дура, когда выходила замуж в первый раз?
Бабушка громко рассмеялась. Со вставными зубами у нее было все в порядке. Гриша украдкой глянул на ее ноги, ноги балерины на пенсии: сухие и крепкие. Туфли – на высоком каблуке. «Марина такая же будет», – подумал Гриша и попытался себя представить в старости. Ничего хорошего, правда, не представилось: маленький, живот висит, в мокрых носках…
Вернулась Марина, села на кружевную подушечку на диване. Помолчали… Стало слышно, как тикают под кружевной салфеткой настенные часы.
– Хотите попробовать болгарских конфет? – спросила бабушка.
Гриша довольно неприлично задержался с ответом.
– Мы не хотим, – ответила Марина. – Гриша устал и промок.
– Хорошо, – сказала бабушка.
– Грише надо сказать «спасибо» и отпустить домой, или он – простудится.
Бабушка встала и протянула Грише руку:
– Спасибо вам. Вы нам помогли.
Гриша вскочил, ухватился за бабушкину руку, не зная что с ней делать…