отсутствие прочесть в глазах…
Значит материальна?
И душа?
Другую можно жену, друга – только потерять…
Один умный другой… другой – так…
Оба умные…
Ну, а два дурака – полная гармония!
Имя – «никто».
Там, сям – «нигде».
Нелегкая носит…
Тяжелое одиночество вдвоем.
…Это ты, или мы, может они?
Коэффициент порядочности – о д и н р е н; у самой Рены, моя подруга, он, коэффициент, зашкаливает…
Потерянные таланты, в процентах от состоявшихся, все человечество, без малого.
Не пьешь – не пей, но знай меру…
Не смешно
– Если мне купят том Шекспира за 50 рублей, перед немецким, ровно в 10 ч. 50 минут в 25-й аудитории на глазах всей группы подойду к одному мальчику и, посмотрев на него томным взглядом, положу голову на его плечо… Мальчик из тихих, он сдохнет на месте!
Мальчик тихо спросил: «Спать будешь?»
Закрыл книгу.
Достал челюсть.
Что-то пожевал.
Вернул челюсть в карман.
Раскрыл книгу.
– Ой, не могу, я растолстею с вами от со смеху!..
– Господа, тише будете говорить, я дальше вас увезу.
– Всего доброго, господа. Дальше некуда – это Капотня.
– Бывалычи сядешь в ресторане… На пять рублев до соплей накушиишси. А тебя культурненько, да под локотки, проводят. Какой коммунизм профукали… – вздыхает Шилоглазов.
– Чой-то он такой антиллигент?
– Абрам…
– А-а!
«Выход от себя»
«Вход к себе»
– Не стой над душой…
– От красного почки, от крепкого печенка… Куда бедному алкашу податься? – гадает Шилоглазов.
Старуха в мужской шляпе на широких ладонях баюкает пакет сосисок – взвешивает?
Обеими руками что-то перебирает, ищет в сумке…
А отъехали – в проходе вагона электрички, постно и жалко просит «Христом Богом».
…Рукав ее пальто болтается, пуст.
Шатает, ломает – назад, вперед…
Добрался, все же, до подъезда.
Мужественно на дверь, грудью.
А набрать код…
Упрямо борется с цифрами!
Болею за Шилоглазова…
Победы нашей не дождался.
– Пардон, – сказал он за ее спиной, еще не решив, что собирается сообщить, – пардон.
С благородной горбинкой нос, мягким вопросом полуулыбка, она оборотилась, глаз вытянут в его сторону.
«И прекрасен, как у лошади», – успел подумать.
Последняя была мысль на родном его языке – оторопел, дар речи потерял…
– Сынок, а что вы тут будите рыть?
– Трубы ложить.
– Там же есть трубы?
– Те все полопаны.
Рожа уголовника – Шилоглазов.
Шелуху семечек в кулак большой лапы с наколками – и в карман, чтобы – той же рукой, тут же, новую горсть семечек – цирковой фокус!..
– Я эпик, – сказал таксист, – пишу только романы.
Рассказы не пробовал и не тянет.
– Может, уступите