воспрепятствовал, захлопнув выход веками.
По мостику телесному, воздвигнутому в сказочную неизвестность, перенеслась Татьяна страстностью в загадочную область счастья, под названием – оргазм. Припав губами к облюбованному удовлетворения источнику, я дожидался выплеска экстазного.
И в таинстве улетного забвения,
в фривольных муках сладострастного греха
явился плод блудливого творения –
смешок фантазии – художника мазка.
Губами подхватил я долгожданного,
приникнув к жизненным вратам,
детеныша сюрпризно-лучезарного
поднес к Татьяниным устам…
Увлекшись дарственной разгадкой
таинственного восклицания,
улыбкой искреннею, сладкой,
губам воздал глоток мечтания.
Вручение произошло!
Отпрянув, Таня руку приложила к створке губ и предъявила обозрению горячее свидетельство пронесшегося ураганного экстаза. Красуясь на ладошке, перекатывалось черное нефритовое, в точь размерчиком с перепелиное, яйцо, переливавшееся и сияющее цветовым парадом золотящихся вкраплений. Не в силах взгляда оторвать от гипнотического блеска, им любуясь, в изумлении, второй рукой она ощупывала место отторжения природного шедевра. О, если б удивлением оцепеневшую фигурку лицезрел Роден, то изваял бы на века…
Яичко Таня в кулачке зажала, как достояние искусства органического синтеза, и мне не суждено его увидеть впредь…
– Предлагаю окунуть глаза в манящий кобальт синевы пространства водного, – сказал я Тане одаренной. Мой ненасытностью блуждавший взгляд вторжением Татьяну одевал – бесспорно, облачения процесс намного шел быстрее, чем у распоясавшихся дланей обнажать ее.
– Рук прикосновение твоих впечатляет на раздетом теле…
– Не ощупывая нервы, раздевая? – Комплимент пришелся «ладушкам» по вкусу, и в сторонке отсидеться, сдерживаясь от контакта с чувствительностью оголенной, не успевшей под одеждой скрыться, не смогли, – «захватчики».
– Помнишь, как на танцах ты взяла под управление бесцеремонной, жесткой сцепкой возбуждение мое?
– Понравилось? Только это не проделывай сейчас со мной, иначе руки не дадут глазам пощупать море…
Пустынный пляж в лучах закатной розовости солнца; всхлипы сонного прибоя с хрустом под ногами вечности песчаной, и рук сплетение взаимное – воспоминаний навевали грусть.
– Расскажи мне что-нибудь. Я чувствую, ты накопил богатство жизненного опыта, – шепнула Таня.
– Богатство опыта ты ощутила телом?
– И не только…
Была ли это провокация расчета или Таня продолжала мыслей чтение, сопровождавших неотступно прошлое, гулявшее со мной по взморью?.. Призыв я, по-простецки, подхватил…
По судьбе в воспоминаниях пройтись печалью,
листая многотомность горестей минувших лет,
верности любовных чувств, закрученных спиралью,
поочередно украшавших жизни постамент…
Видишь