данной нам власти вы арестованы!
Двое молодых парней ловко заломили ему руки, а третий проворно обыскал, похлопывая по бокам.
– Чисто! – звонким радостным голосом сообщил он четвёртому, по-видимому, главному, который не переступая порога курил папиросу.
– Ну и ладушки… Гражданин поп, время твоё кончилось. Быстро одевайся и открывай свою богадельню! Времени нет! И если ты, вражья башка, вздумаешь шалить – уложу на месте. У меня приказ: стрелять без предупреждения!
– Что случилось, Иван? – спросила испуганно Прасковья, когда отец Михаил появился в спальне в сопровождении двух дюжих охранников.
– Ты только не волнуйся, Прасковушка! Какое-то недоразумение. Думаю, всё образумится, вот только разберутся, что ошиблись. Господь с нами, родная. Ты не волнуйся, нет причин!
– Ты, поп, вообще с ума спятил на дармовых харчах, – со злорадной ухмылкой вдруг проговорил один из конвоиров. – Кровопийца проклятый на шее трудового народа! Как же, «разберутся»… Уже разобрались! Поэтому мы и здесь. Не видать тебе света белого на долгое время. И не пытайся передавать секреты через свою дуру-бабу. Молчать!
Не глядя на жену, Иван Денисов надел штаны, рубаху и сверху – рясу.
– Нет, попяра, это тебе ни к чему. Хватит людей пугать! – охранник с ненавистью схватил рясу и одним рывком разорвал её.
Прасковья от неожиданности вскрикнула, прижимая край одеяла к подбородку. Отец Михаил побледнел.
– Что вы там мешкаете? – донеслось из соседней комнаты.
– Да вот, гражданин поп никак не простится со своей бабой…
– Так чего ты смотришь? На танцы приехал, что ли?
– Сиди тихо! – скомандовал рослый охранник Прасковье. – Пошли, гражданин… Не забудь ключи от своего липового бога! У нас ещё есть к нему несколько вопросов…
Когда Прасковья, быстро одевшись, подбежала к распахнутым настежь дверям церкви, то увидела, что иконы алтаря сорваны и сброшены в кучу. Двое пришельцев пытались сломать распятие, но деревянный Христос каким-то чудом сопротивлялся. Однако и он в конце концов не выдержал, когда на подмогу пришёл сам начальник. Вместе с иконами распятие загорелось в середине зала. Помещение храма наполнилось дымом и копотью.
– Видишь, сколько черноты имеет твой бог?! – насмешливо обратился главный здоровяк к Ивану Денисову.
Прасковья с диким воем кинулась к мужу, который отрешённо сидел у стены. Лицо его было разбито, из носа хлестала кровь, сумасшедшие глаза полыхали диким огнём. Он молился, быстро проговаривая слова. Прасковья прижала его к себе, но сильные руки тотчас отшвырнули её.
– Не шали, баба! – Начальник достал пистолет и пригрозил женщине. – Гражданин поп арестован, и разговаривать с ним не положено. Не то…
Но Прасковья не слышала угроз. Единственное управляло ею – Ивану Денисову плохо и ему нужна помощь. Она поднялась с колен, выпрямилась и внезапно оказалась возле любимого, заключив его в объятия.