мисс Нортон говорила, Вероника впервые наблюдала за её лицом с профессиональным интересом. Любая новая эмоция, сменявшая предыдущую, преображала это лицо так, что казалось, каждый раз говорил совершенно другой человек. И только в покое лицо было невыразительным, как белый лист.
– А Джон… не хочу говорить гадостей, не хочу…
– И не нужно.
– Я слишком люблю свою сестру…
– И потому принимаете её выбор.
– Всегда принимала любой её выбор. Даже Джона. Ему сорок три, а он всё играет.
– Скачки?
– Нет, если бы. Пытается строить из себя главу бизнеса, но его дело приносит исключительно убытки. Тамаре каждый раз приходится его выручать. До сих пор спонсирует все его причуды.
– Значит, вы в первый раз путешествуете?
– Да, это впервые.
– И инициатором поездки была ваша сестра?
Эмили кивнула.
– Она сама предложила мне поехать с ними. Я бы никогда не стала навязываться.
– Разумеется.
– Просто несправедливо, – мисс Нортон достала платок и вытерла нос. – Тамара всех пытается сделать счастливыми. Она так любит Джона и их… чудесных детей. Но что она получает взамен? Об неё просто вытирают ноги! Эти люди так неблагодарны!
Взгляд мисс Бёрч соскользнул с лица Эмили Нортон и устремился вдаль. В нём было сомнение, почти недоверие.
«Красива, умна, добра, печётся обо всех и главным образом о муже и детях».
Она поморщилась, будто среди слов попалось одно горькое. Её губы еле слышно прошептали:
– Сама напрашивается, чтобы кто-то её замочил…
– Что вы сказали? – не расслышала Эмили.
– Ерунда, писательский цинизм, не обращайте внимания.
– А, да, конечно.
Вероника поглядела на свою камеру.
– И всё-таки, почему вы думаете, что кто-то из членов семьи желает смерти вашей сестре?
Эмили Нортон ответила, не раздумывая:
– Чутьё. Я вам уже говорила про тётю.
– Да, но всё же…
– А несколько дней назад из моей аптечки пропал веронал!
– И вы считаете…
– Мисс Бёрч, я допускаю, что бываю невнимательна, рассеянна. У меня случались промахи – несерьёзные, слава богу, – когда я работала в госпитале. Поэтому после войны я выбрала профессию массажистки. Мои руки всегда у меня на виду, и потерять или перепутать что-то в таком положении просто невозможно.
– То есть вы допускаете, что вполне могли потерять лекарство.
– Да, я это допускаю. Но чутьё, мисс Бёрч, меня никогда не подводило. Моей сестре грозит опасность.
Глава 3
Вероника Бёрч спросила:
– Что вы намерены делать?
– Я не знаю, могу ли я что-то сделать. Ведь есть вероятность, что коробочку с порошками я просто оставила в каюте на полке, а нервное напряжение в семье – просто нервное напряжение, и ничего больше.
– Вы не пытались поговорить об этом с Тамарой?
– Что вы! Не хочу, чтобы она волновалась на этот счёт. У неё и так