и след простыл. Волшебник же от горя зачах и умер в печали, не выдержав горькой правды. Дудку свою он спрятал глубоко в лесах, чтобы другие не пытались с мёртвыми общаться.
Василиса неожиданно замолчала, а я задумчиво смотрел на дудку. Наконец, тишину прервала сама Василиса.
– Это ведь не может быть дудкой правды?
– Не может быть.
– Давай проверим?
– И как мы это сделаем?
– Ну не знаю, попробуй подудеть просто.
Я попробовал, кроме нестройных звуков из дудки ничего не вылетело.
– Может, условия неподходящие?
– Может быть. Что у тебя ещё припасено?
На её вопрос, я достал из дорожной сумки странный прутик, обычная, ничем не примечательная палка. Я повертел её в руках, взял за один конец, потом за другой – ничего не произошло. Пожав плечами, я передал её Василисе.
– Понятия не имею что это, торгаш сказал, что надо что-нибудь выдумать и сказать вслух.
Василиса взяла палку в руку, махнула ей, поводила по воздуху, что-то сказала шёпотом, но ничего не произошло. Тогда она хитро прищурилась и улыбнувшись, отдала её мне.
– Сдаётся мне, торговец продал тебе самый ценный артефакт на свете.
– Какой?
– Палочка-выручалочка.
Я задумался, не поняв сразу, что Василиса просто дурит меня. А та уже заливалась от смеха.
– Ну и дурёха ты, Василиса. Какая ещё палочка-выручалочка?
– А вот такая. Положи на ручеёк – и пройти можно, как по мостику. А хромать будешь – тростью тебе станет.
– Иногда ты становишься просто невыносимой.
– Ванька, ей богу, я не могу. Это просто какая-то палка, а ты и поверил.
Я пожал плечами, сделав вид, что расстроился своим приобретением. Но я был абсолютно уверен, что Лесовик не мог просто так дать мне эти предметы. Со стрелкой мы определились, а вот, что делал прутик с дудкой было не совсем понятно. Вещи казались бессмысленными, но я решил подождать встречи с Лесовиком из моего времени. Возможно, он прояснит ситуацию.
– Ладно, нам пора выдвигаться. Ярополк уже, наверное, ждёт нас на площади.
– Пойдём. Я уже давно собралась.
Боря с Алёнкой дожидались нас на подходе к главной площади школы храмовников, чтобы попрощаться и пожелать удачной дороги. За полгода учёбы, мы с Алёнкой уже привыкли быть по-отдельности, поэтому особого трепета я не чувствовал. Тем не менее, мне было немного беспокойно, поэтому я сказал Борьке, чтобы тот холил и лелеял мою сестру. Но без фанатизма. На что Алёнка тут же влепила мне затрещину. Я сделал вид, что мне больно, потерев затылок.
– Да ладно тебе, Ярополк же сказал, управимся за две недели. Мы идём в компании лучших преподавателей, которые знают своё дело и посвятили свою жизнь его изучению. Я просто уверена, что с нами ничего не может случиться страшного.
– Не знаю, просто как-то тревожно. Вы там это… Не злите Горыныча, я слышал, он живьём съедает тех, кто к нему без уважения относится.
– Не бойся, не пропадём.
Мы обнялись на прощание и отправились