ее губы оказались возле уха Манфреда. – Обещай, что вернешься и заберешь меня.
– Обещаю. Я за тобой вернусь, – торжественно повторил Манфред, сам потрясенный тем, что делал.
Он не имел власти над своим будущим, он просто не мог быть уверен, что сдержит такое обещание.
– Когда? – тут же спросила Сара.
– Нам нужно кое-что сделать…
Манфред не знал подробностей того, что задумали его отец и Хендрик. Он лишь понимал, что это нечто трудное и в какой-то степени опасное.
– Это кое-что важное. Нет, я не могу тебе рассказать. Но когда все кончится, мы за тобой придем.
Похоже, это удовлетворило Сару. Она вздохнула, и Манфред почувствовал, как напряжение покинуло ее тело. Она сонно расслабилась и тихо забормотала:
– Ты ведь мой друг, да, Мани?
– Да. Я твой друг.
– Мой лучший друг?
– Да, твой лучший друг.
Сара снова вздохнула и заснула. Манфред погладил ее волосы, такие мягкие и пушистые под его пальцами, и на него напала тоска неизбежной утраты. Ему даже захотелось заплакать, но такие девчачьи штучки были не для него, он бы такого не допустил.
На следующий вечер они тащились по щиколотку в белой, как мука, пыли по очередному изгибу обширной холмистой равнины, и когда дети догнали Лотара на гребне невысокого холма, он без слов показал вперед.
Скопление железных крыш маленького приграничного городка Окаханджи сияло в лучах опускавшегося солнца, как зеркала, а посреди них возвышался единственный церковный шпиль. Тоже обшитый гофрированным железом, он высотой не уступал деревьям, окружавшим его.
– Пойдем туда, когда стемнеет.
Лотар перекинул мешок на другое плечо и посмотрел на девочку. Ее тонкие волосы пропитались потом и пылью и спереди прилипли ко лбу и щекам, а растрепанные косички торчали за ушами, как рожки. Солнце обожгло ее так, что, если бы не светлые волосы, она сошла бы за дитя племени нама. И одета она была так же просто, а ее босые ноги стали белыми от тонкой пыли.
Лотар обдумал идею покупки ей нового платья и обуви в одной из маленьких лавок у дороги – и отверг ее. Конечно, оно бы того стоило, потому что если его кузина откажется от ребенка… Лотар не стал додумывать эту мысль. Он может просто слегка отмыть дитя возле буровой скважины, из которой город снабжался водой.
– Даму, у которой ты останешься, зовут мефроу[9] Труди Бирман. Она очень добрая религиозная леди.
Лотар почти не общался со своей кузиной. Они не виделись тринадцать лет.
– Она замужем за пастором голландской реформистской церкви здесь, в Окахандже. Он тоже хороший богобоязненный человек. И у них есть дети твоего возраста. Тебе будет с ними очень хорошо.
– А он будет учить меня читать, как учит Мани?
– Конечно! – Лотар готов был дать любые обещания, лишь бы избавиться от ребенка. – Он учит своих детей, а ты будешь такой же, как они.
– А почему Мани не может остаться со