лицо Петра с кивком головы, закончил, – добре, сын! Будь, по-твоему. Но упаси тебя Господь, если… Мне позор не нужон. Мать, а мать, ты где? Слышишь, что наш паршивец учудил? На Варьке жениться собрался.
Петр оглянулся на вошедшую в комнату Наталью и увидев в её глазах молчаливое согласие, вновь пристально посмотрев в упор на уже уверенный взгляд Петра, хлопнул ладонью по столу, произнеся:
– Решено!
Как только закончилась нелегкая пора жатвы 1923 года, после сопутствующих такому важному событию хлопот, в сентябре Пётр и Варвара сыграли свадьбу. Она была сравнительно скромной на угощения, но богатой на веселья и песни, которые эхом разносились вовсю и на всё, ещё теплую и тихую сентябрьскую ночь вдоль по каньону между горными хребтами Донецкого кряжа, где в реке Тузлов плескалась, нагулявшая за лето жир, рыба и рассекали гладь реки, ставшие на крыло стаи уток, ломая волной отражение на водной глади растущий лунный диск луны, улыбающейся тому, как люди умеют пить за здравие, за совет и любовь, петь казачьи, русские народные и украинские песни, до самого утра и перекрикивая первых слободских петухов.
***
Часть первая
Примиусье
I
Василий мало чем отличался от своих сверстников, был таким же шустрым, пронырливым, непоседливым пацаном. Конечно, шкодливые дела, нет-нет да и имели место случаться, как и у большинства деревенских пацанов, вокруг которых не парки и театры, музеи и исторические достопримечательности, а вольные просторы южных районов России, именуемым Приазовьем и более точным, с привязкой к местности, Примиусьем, по названию небольшой, строптивой речки Миус. И, если кто-то похвалится, что в детстве был мальчиком-паинькой, дайте мне камень – я первым в него брошу. Я таких не знаю, хотя, как говорят, всяко бывает.
Одно выделяло Васю и очень сильно от своих сверстников. Он не был похож на своих сверстников и в свои подростковые пятнадцать лет с небольшим «хвостиком» выглядел, едва-ли не 10-летним малым. Но это вовсе не значило, что Вася был «мальчиком для битья». Среди сверстников он пользовался заслуженным уважением. Если случись какая заваруха и друзья из его окружения спасуют, он мог сам двинуться на главаря-верзилу, приведшего свою толпу отвоёвывать новую территорию, на которой они собирались провозгласить свои правила и законы.
А в обычной, дворовой жизни, был Василёк, как его любили называть сёстры, старшая семнадцатилетняя Лида, девушка стройная с длинной плотной косой и гордой осанкой и младшая тринадцатилетняя смугляночка Маша, ростом «с ноготок», но породой пошла, как и сам брат, в отцовский род, обычным незадиристым, даже очень добродушным пареньком.
Лида нравилась парням взрослым и круг её знакомых и общения, конечно же, отличался от того, в котором «варился» Вася и сестрёнка Маша. Но брат успевал опекать обеих и ревностно следил, чтобы, упаси, Бог, кто-то не обидел ни старшую,