e>
ЧАСТЬ I
ГЛАВА 1
Беременность протекала благополучно, без токсикоза, и Лиза могла спокойно заниматься домашними делами, не прерываясь на тошноту или слабость. К концу девятого месяца Лиза подолгу энергично гуляла со своим грушевидным животом, растопыривая острые коленки и по-утиному отклячивая располневший зад. Не было серьезной одышки или распирания в тазу. Мальчик периодически толкался, но не слишком, как случается при гипоксии, просто иногда напоминал о себе чувствительным пинком пяткой под диафрагму и хуком в мочевой пузырь.
Тем не менее Лиза не могла справиться со сложным мучительным предчувствием. Муж Слава не очень понимал, что происходит, но он тоже изменился, стал угрюмее, смеялся как-то напоказ и выглядел ненатурально в своем оптимизме. Оба старались вести себя обычно, но выходило неубедительно. Как если на небе налилась гигантская синюшная туча, а дождя нет, и все вокруг понимают, что непременно начнется, и ливневый, но зонты пока не раскрывают, а дождя нет и нет, и тревожно, и все действия каким-либо образом связываются с одним – ожиданием.
Схватки начались на три дня раньше высчитанной даты. Лиза не паниковала, но ситуация была крайне волнительной. Они успели сообщить в перинатальный центр, и бригада врачей приготовилась к операции, и доехали они быстро, и вроде как все успели, но сам факт! На три дня раньше.
Лежа на операционном столе, обнаженная, с трясущимися от страха и внутреннего холода бедрами, Лиза смотрела в зеркальный потолок и представляла, что она огромная белая лысая гора и она же – птица, летящая в небе и смотрящая вниз на гору, на людей, которые шныряют вокруг.
Эпидуральная анестезия, преступно проникшая к корешкам спинного мозга, уже действовала – ноги безжизненно покоились у подножия горы. Одна из сестер мастерски провела катетер в нечувствительный низ, и Лиза увидела в зеркало, как по трубке в прозрачный пластиковый мешок горным ручьем побежала соломенного цвета жидкость.
Врачи почти не разговаривали, только анестезиолог подошел к ней, наклонился, сказал, что скоро начнут, и ввел в спину еще лекарства. В голове у Лизы зашумело, но глаза она старалась не закрывать. В зеркале было видно, как начали работу хирург и акушерка в стерильных комбинезонах. Они укрыли ее белой тканью, оставив отверстие внизу живота.
– Закройте глаза! – приказал анестезиолог.
Лиза молчала и продолжала упрямо смотреть кино на потолке, в котором должны были показать, как ее разрезают.
– Ваше право, – хмыкнул анестезиолог.
Зеркала устанавливались именно для этого – пациенты могли контролировать свое лечение на всех этапах, чтобы предъявлять претензии в медицинском суде. Для этого же в двух углах операционной висели треугольные круглосуточные камеры.
Хирург расположил над Лизой клешни робота, а сам разместился за консолью управления, напоминающей старомодную приставку для интернет-игр с дигитальными чувствительными «перчатками». Акушерка стояла рядом с Лизой, ее роль заключалась в быстром и аккуратном извлечении ребенка. Хирург погрузил кончики пальцев в джойстик, опустил голову к стереовидеоискателю, нацеленному на нижнюю часть туловища Лизы, и длинным штрихом указательного пальца привел в движение установку. Робот рассчитал глубину разреза, одним маневром нож рассек все ткани до брюшной полости. Акушерка вручную растянула края раны до нужного размера. Следующим движением врач раскрыл большую, уже твердую от напряженного сокращения матку. Крови не было – высокочастотный волновой скальпель и силиконовые простыни с повышенной впитывающей способностью предотвращали кровотечение. Никто не любил кровь. Это было неэстетично, очень старомодно и как-то слишком по-животному.
Лиза все видела, но с трудом различала содержимое раны. Она пыталась прищуриться и сфокусировать взгляд, однако медикаменты, циркулирующие в теле, мешали сосредоточиться. Она смогла догадаться, что все уже произошло, только когда акушерка запустила руки в матку. Лиза облегченно вздохнула и даже позволила себе закрыть глаза, но вдруг услышала:
– Чего?
Это хирург отреагировал на замешательство акушерки, которая, привычно захватив ребенка, остановилась.
– Чего зависла? – повторил хирург. – Давай!
– Похоже, мумификация, – тихо сказала акушерка.
Лиза не знала, что означает это слово.
– Вынимай! – приказал хирург.
Ребенка достали, крика его Лиза не услышала. Она тщетно пыталась сопротивляться наркотическому расслаблению и запрокинула голову, спрашивая анестезиолога, что случилось, но увидела только, как тот поспешно вводит еще лекарства в катетер. Лиза совсем размякла и больше не могла произнести ни звука. Она старалась все внимание направить на зеркало, но не справилась и через несколько секунд отключилась.
Акушерка достала ребенка и, быстро расправившись с пуповиной, переложила его на специальный столик. Она испуганно взглянула на детского врача, который подкатывал аппарат искусственной вентиляции и собирался