никто из вас не принял… никто!
– А мы должны были принять? – снова раздраженно перебил он.
– Мне неважно сейчас, – совсем тихо ответила бабушка.
Жу подалась еще вперед, чтобы лучше слышать.
– У девочки никого, кроме меня, я прошу… найди возможность, сделай что-нибудь… я прошу!
Они замолчали. Жу слышала, как Ман-Дан щелкнул зажигалкой, потянуло сигаретным дымом. Бабушка ненавидела курильщиков, не переносила запах табака, почему она терпит его? Ноги у Жу затекли, она встала на карачки, как собака, подаваясь вперед, стараясь уловить каждое слово.
Ман-Дан заговорил первым:
– Я буду переезжать в Россию, здесь точно ничем не смогу помочь. – Он подумал немного. – Максимум, что могу – оформить опекунство и пристроить ее в нормальный интернат… но там, не здесь. В моем доме она жить не будет! Если согласны, надо сейчас документы оформлять, готовьте все. Я уезжаю через неделю, но потом еще приеду по делам – смогу подписать все, что надо. Пока поищу там какое-нибудь место.
Жу не понимала, почему бабушка терпит этого грубияна, нагло говорившего и курившего на их кухне. Она могла бы парой слов осадить нахала и выгнать его из дома, но бабушка молчала.
Ман-Дан встал, с грохотом отодвинув стул, и открыл дверь кухни. Жу мгновенно заскочила в свою комнату.
Когда Ман-Дан ушел, Жу подошла к бабушке и обняла. Под платьем на бедре прощупывалось что-то жесткое, хрустящее. Жу непроизвольно сжала непонятный предмет, пальцами изучая его.
– Это мочеприемник, – остановила ее бабушка.
Она некрасиво задрала юбку, и Жу увидела дряблые ноги с паутинками фиолетовых сосудов, просвечивающих через кожу. На правой ляжке висел пластиковый мешок, трубка от которого кольцом была подвязана к той же ноге и уходила куда-то под трусы. В пакете было немного жидкости бурого цвета.
– Садись, – сказала бабушка, оправляя юбку. – Будем с тобой серьезно разговаривать!
Она умерла через три месяца. Последнюю неделю она кричала от боли каждую ночь. Жу металась по комнате, бабушка не пускала к себе. Жу готова была сделать все что угодно, только бы прекратить этот крик. Она была рада, когда бабушка перестала кричать и избавилась от боли.
На похоронах Жу не было, ее забрали в тот же день, когда бабушку увезли в морг, и девочка даже не знала, состоялись ли похороны. Ман-Дана она видела в последний раз тоже в день смерти бабушки. Он сказал собрать вещи и готовиться к отъезду. Бабушка предупреждала об этом и взяла слово, что Жу послушается бофу, когда ее не станет. Девочка только спросила:
– Куда?
Бофу ответил:
– В Москву. Благодаря мне ты теперь будешь жить в красивом городе, в красивой школе, и у тебя будет много друзей.
ГЛАВА 3
Электрокатер неспешно резал покорную, степенно качающуюся гладь воды. Метрах в двухстах ровной улыбкой застыл берег небольшой бухты, получая шуршащие облизывающие поцелуи прибоя. Аборигены называли Байкал морем, и не просто так. Здесь, например,