одинаковые. Ухваченный жесткой чужой рукой, он вдруг ощутил, что это он распластался на земле и каким-то образом видит себя самого – ребенка, которого сдерживает китаец.
Когда охранник отпустил, Егор плюхнулся на колени рядом с отцом, не зная, с какой стороны его развернуть и можно ли его вообще трогать. Про телефон, лежащий в кармане, он вспомнил только сейчас. Дмитрий так и не закрыл глаза, но Егор догадался, что тот отключился. Он судорожно набрал мать, услышал ее прерывистое дыхание и крик:
– Я бегу! Полицию вызвала!
Егор понял, что теперь может заплакать.
– Скорую, скорую вызывай! Я не знаю номера! Я не знаю номера! – рыдал он в трубку, не в силах остановиться.
ГЛАВА 4
– Закончили, спасибо! – гнусаво буркнул в микрофон режиссер.
Алексей Нечаев, ведущий авторских новостей, тряхнул головой. Лицо его, сосредоточенное и официальное перед камерой, стало уставшим и невыразительным, едва оборудование выключили.
«Чему они радуются? – раздраженно думал он об ученых, которые хвастались электронным браслетом. – Чему они все радуются?!»
Нечаева пугала вся эта шумиха по поводу объединения. Китайская лихорадка распространялась с поразительной быстротой. В последние месяцы Алексея не покидало тягостное ощущение. Будто гигантский неповоротливый айсберг надвигался на него, закрывая солнечные лучи и грозя раздавить. Алексей злился оттого, что не просто бессилен что-либо сделать с прущей на него махиной, но и должен публично восхвалять наползающую тьму. Глядя на ликующих ученых-очкариков, он совершенно не понимал, откуда столько счастья. Алексей осознавал, что все, связанное с объединением, и наука в том числе, требует вложения огромных денег. И это бесило Нечаева, будто он сам платил за не нужные никому амбициозные проекты.
– Леша, тебя ждут, – пробегая мимо, пискнула помощница режиссера. – Мы в Круглом.
«Круглым» называли большой зал для конференций, официальных встреч и разных внутренних медийных вечеринок. Нечаев вспомнил, что всю группу обязали собраться для встречи с кем-то из администрации президента. Он мгновенно стер с лица признаки усталости. Громадный, немного неуклюжий в своем клетчатом жилетике, он поднялся с кресла и торопливо зашагал к выходу, рассчитывая перед встречей забежать по-маленькому. Опорожнился, помыл руки и даже не стал сушить, опасаясь опоздать.
Алексей побаивался регулирующих официальных органов. Слово «прокуратура» пробуждало в нем животный страх, сочетание «администрация президента» пугало чуть меньше, но вызывало покорное уважение.
Выйдя из туалета, Нечаев чуть не зашиб какую-то девчонку. Ойкнув, та успела отскочить от двери, прижав к животу большую сумку, по размеру немногим меньше, чем она сама, – как ребенок, сжимающий плюшевого мишку. Длинные прямые черные волосы, что-то восточное в крови – глаза тоже черные, широкие, но с китайской раскосиной. Нечаев