слабой, поэтому никому ничего не говорила, и все решили, что я объявила голодовку. О чем немедленно было доложено начальству.
Вечером второго дня нас навестил начальник тюрьмы. Я в жизни не видела такую бестолочь. Округлый глупый противный полковник, который важно стоял у нашей камеры и спрашивал, как у нас дела и что мы хотели бы изменить. Такой дешевый цирк! Больше половины женщин в нашей камере не окончили пять классов и без оглядки верили каждому его слову.
– Я не видела солнца девять месяцев, – сказала одна из девушек. – Можно нам завтра хотя бы на пять минут выйти во двор?
– Дорогая! – широко улыбнулся начальник тюрьмы, видимо, все еще считая себя привлекательным. – Ты сама красивая, как солнце! Так зачем тебе видеть солнце? Правильно я говорю?
Девушка лишь растерянно улыбнулась. Одна польза от его посещения – проветрили комнату. И на том спасибо.
На следующий день в нашей камере соорудили туалет, огородив его стеной из бетона, в которой оставили проход со шторкой из простыни. Это сделали не из-за сочувствия к пожилым женщинам, которые никак не могли привыкнуть ходить в туалет по расписанию, как собаки. Вовсе нет.
Дело в том, что рыжеволосая красавица Айя соблазнила одного из охранников по имени Карим. Во время «вылазок» в туалет Айя всегда была последняя и подолгу засиживалась там. Причем не одна. Никто не знал, чем она там занималась с Каримом. Может быть, и ничем. Может быть, он оправдывал свое имя и был очень щедр18 с девушкой, потому что Айя, как ни парадоксально, выходила из туалета очень сытой и довольной собой.
История дошла до начальника, и он как настоящий восточный мужик пришел к выводу, что во всем виновата женщина. Охранника он увольнять не стал. Он просто посчитал, что если лишить нас доступа к общественному туалету, то и проблема будет решена. Логично! Посади женщину в клетку – и нет больше никакого харама!
Целый день все ворчали на Айю: места теперь стало еще меньше и никаких больше проветриваний.
– Совратить охранника! Надо же! – удивлялась Кристина. – Как у нее получилось-то? Она в туалет в парандже ходила!
– Да, – я тоже была ошеломлена. – Это высший пилотаж!
Я успела подружиться с одной девушкой. Ее зовут Зиляль. Я не могу ею не восхищаться. В свой двадцать один год она попала в тюрьму по статье «Терроризм». И проведя девять месяцев в этом подземелье, она не только не отчаялась, но и находила силы, чтобы подбодрить меня.
До ареста она училась в институте. В ее доме в соседнем подъезде жил начальник полиции, которого застрелили. В момент убийства Зиляль там и в помине не было, но, оказавшись на месте происшествия до появления скорой, она пыталась оказать первую помощь другим раненным. Так как ее родственники жили в Европе19, то этого хватило, чтобы выдвинуть против нее обвинение.
Зиляль очень добродушная и веселая. Здесь она чуть ли ни единственная из молодых девчонок, кто обучен грамоте. В Сирии нет обязательного среднего