все конфетки свои ростеряла нально. Ох, Галька, чё жо ты натворила? (Это про мою маму). Чё тожно будёт?
Гладит меня сухой жилистой рукой по спине, похлопывает:
– Не реви уж, не реви, дева. Куды годно так реветь? Ничё, приедет мать-та, куды де́нечча, обожди маленько.
Собака наша Лапка вышла из дровяника на мой плач, хвостом виляет, мокрым носом тычется, чихает, даже в лицо лизнула. Зверь, а понимает всё. Я её обнимаю, слёзы размазываю рукавами. Бабушка Паша машет на неё палкой, поругивает.
В общем, отошла я. Игрушки нашла. Полегчало маленько.
Лягушатник
В нашей деревне в этот полдень стоит тишина. Жарко. Все ушли на свои работы, и только изредка лают встревоженные собаки, кукарекают петухи. Если прислушаться, можно по голосу узнать, чей именно кричит петух. И от этой разгадки хочется улыбаться. Наш кричал знакомо, распевно. У Кудымовых ворчливо и с хрипотцой, потому что старый и клевачий. У Плотниковых был молодой, поэтому без дела пробует брать голосом то выше, то ниже, и к концу срывается на хрип, как будто кашляет. Смешно у него получается. Я знаю эту петушиную тайну потому, что умею наблюдать и слушать.
Бабка Настя, добрая и отзывчивая бабушкина подруга, сшила мне из новой юбки платье. Чёрное, в мелкий жёлто-белый рисунок, на подоле которого я разглядела маленьких барашков. Мне казалось, что они жуют траву на пёстром клетчатом поле. В этом платье кружиться можно: оно красиво надувается колокольчиком. Эх, мне бы ещё туфельки, лакированные на каблуке. Вот пойду в первый класс, мама мне обязательно такие купит. Буду хорошо учиться. Да, надо, чтобы обязательно без плохих оценок. Мои подружки, Лена с Таней, хорошо учатся. Белые колготки у них и банты, ранцы красивые за плечами. Я сама видела. Они теперь большие, в школу ходят, им уроки надо делать, не до игр. А мне играть хочется.
Побегу-ка я в дровяник, в «клетку» – мой собственный игрушечный дом. Буду пироги печь, как у бабушки. А вот и подорожник для этого. Подорожник, правда, трудно сорвать, пальцы больно, но листочки хорошие попались, большие. Чайник мы с бабушкой нашли на поле, когда в Ключи ходили. У него дырка в боку, но зато он настоящий, с длинным носиком и из железа. Крышки не хватает, но это не страшно.
Стол в клетке сделан из берёзовых поленьев и куска фанеры. На нем лежит клеёнка, красуются блестящие узорчатые чашечки. Это мама купила. Целый набор. Ни у кого такого нет. Вот сейчас пирогов напеку и позову бабушку чай пить. Её где-то не видать, наверное, ушла в деревню.
В дровянике прохладно от влажных дров. Пол усеян мелкими щепками, в углу стоит чурка с квадратной железякой, вбитой почти по самую шляпу. На чурке – длинные следы от лезвия топора и мелкая древесная крошка. Бабушка колет большие поленья да литовку (косу) отбивает, когда косить идёт. Осило́к (небольшой брусок из специального шероховатого камня) брать нельзя, а то бабушка ругаться будет, если «посею», потеряю значит. Магазин в деревне один, но там всё по делу и ничего лишнего нет. Осилка тоже нет, наверное. Я ходила туда с бабушкой. Там тётя