в отделение в очередной раз, я почувствовала какую-то не присущую этому месту тишину.
Прошло уже около 35 лет. Но я вспоминаю о ней очень тепло.
Не знаю, есть ли в этом мире ещё люди, которые помнят о Наташе Фроловой. Но я помню.
И календарик где-то лежит.
А девочка, чье имя мне не запомнилось, лежала в палате интенсивной терапии. С мамой. Они были явно иногородними.
У нее была высокая и широкая кровать, сейчас такие ставят в реанимации. Похоже, на этой кровати они с мамой спали вдвоем.
В палату часто заносили капельницы и дверь почти всегда была закрыта.
Но как-то вечером, я заметила, что дверь палаты открыта и там горит яркий свет.
Любопытство взяло своё. Я подошла ближе. И тут мама девочки (я видела ее в коридоре не один раз) пригласила меня войти.
Я с радостью согласилась. Ведь находиться целый месяц только в своей палате, без друзей и прогулок тяжеловато любому.
В таких палатах я еще не была. Яркий белый свет, небольшое помещение и огромная кровать, казалось, занимала всю палату. Шкафчик, тумбочка, стульчик, вот и вся обстановка. На кровати сидела щупленькая девочка, как выяснилось впоследствии, вполне общительная и веселая, младше меня приблизительно на год.
Ее мама подсадила меня на высокую кровать. Матрас на ней оказался очень удобный, гладкий, а не как в наших палатах из комков сбившейся ваты. И мы с приветливой девочкой около часа играли вместе.
Потом принесли капельницу, мне пришлось покинуть палату. Но я была очень довольна новой знакомой и интересно проведенным временем.
На следующий вечер палата была закрыта. По хмурому взгляду медсестры я поняла, что игр сегодня не будет.
Ну а ещё через день или два детей загнали по палатам (это обычная практика), а высокий мужчина спешно вынес из палаты тело ребенка, укрытое одеялом. Даже не помню, как я смогла это узреть. Но я все поняла. Моей новой подружки не стало. Палата теперь была всегда открыта.
Очень хотела написать эту главу.
Памяти маленьких девочек.
УЖЕ НЕ ДЕТСТВО
После переезда на новую квартиру я чувствовала себя выкорченым деревом, посаженным заново. А прижиться, ох, как нелегко. Часть корней-то обрублена.
Меня перевели на домашнее обучение, и отучилась я очно в новой школе только 7-й класс. Хотя сам этот год запомнился как очень неплохой год. Появились новые подружки, влюбиться успела, да и физическое состояние было вполне сносное.
Зато в 8 классе все пошло по наклонной. Первая серьезная трагедия (не считая детских больниц) случилась со мной в 14 лет.
Несмотря на множество таблеток и прочее лечение, у меня перестал существовать один тазобедренный сустав. Кость есть. А сустава не стало. Сросся и образовал прямую несгибаемую линию. Конечно, этот процесс сопровождался сильными болями и физическими, и душевными.
Как сустава не стало, боль из него ушла,