извращает ее и превращает в похотливый фарс. Я потягивал пиво, глядя на пылающие свечи, жевал колбасу, вспоминал свою прежнюю подругу и думал, что еще немного, и я буду развлекаться с похожей на нее, по крайней мере цветом волос, женщиной, такой же далекой для меня, как и она, и в сущности такой же шлюхой. Хорошо, что эпоха цифровых технологий позволяет вот так запросто найти себе подружку на час, и глупо, имея такие возможности, ими не пользоваться.
Колышущиеся огоньки свечей создают с одной стороны уютную, с другой – какую-то жутковатую атмосферу. Полагаю, нет ничего страшного в том, что ужин я начал один, пусть и не притрагиваясь пока к вину, но все же потихоньку поедая колбасу, запивая пивом, глядя на два свечных огонька. В конце концов, вечер этот не совсем уж романтический и не совсем для двоих, но скорее для одного, а потому нечего и думать о девственной чистоте чувств и законченности моего порыва. Здесь скорее расплывчатость, которая, если подумать, не что иное, как символ толерантности, терпимости к собственным привычкам, равно как и терпимости к привычкам той шлюхи, которая должна прийти с минуты на минуту. Для нее, если говорить правду, мой член будет уже, наверное, трехсотым или трехтысячным, и цель ее будет ровно в том, чтобы как-то побыстрее от него, да и от меня, отделаться.
В дверь позвонили, я не спеша встал, открыл, впустил ее. Она представилась Анжелой, но я сказал, что на сегодняшний вечер она будет Оксаной, на что она, разумеется, согласилась, потому что на самом деле звали ее скорее всего Света, или Вика, или Оля, или еще как-то. Может быть, Маша. Почему-то я подумал о Маше в тот момент. Какая-то мысль мелькнула, но я не успел ее уловить. И хотя мысль эта не успела оформиться так, чтобы можно было ее выразить, она создала какой-то осадок, неприятный и тянущий.
Она прошла в комнату.
– Ого, да у тебя праздник? – произнесла она с интонацией, наполовину вопросительной, наполовину утвердительной, кажется, удивившись накрытому на двоих столу.
– Да, у меня первое свидание. Вернее у нас. У нас с Оксаной… Оксана, прошу, садись. – Я подал ей руку и усадил за стол. Кажется, вышло слегка наиграно.
Идиотская комедия. Мы пили вино и разговаривали. Она спросила меня, когда мы уже приступим к делу, на что я ответил, что спешить не нужно, что мы и без того неплохо проводим время, едим и пьем. Ее, по-видимому, беспокоил тот момент, что время, за которое я заплатил, мы используем не по назначению, и это было неожиданно и странно. Я сказал ей, чтобы она не беспокоилась, что это моя забота, каким образом тратить купленное время, что, может быть, мне от нее ничего больше и не нужно будет. Кажется, она начала опасаться, чтобы я не оказался каким-нибудь маньяком. Во всяком случае, она насторожилась, хотя при этом вполне хорошо, насколько для нее это было возможно, вела беседу и была дружелюбной, но все же какое-то напряжение в ней ощущалось.
Она рассказала мне о себе.