что, скорее всего, он больше не станет ее домогаться, но будет вынуждать ее прийти к нему добровольно, что в итоге доставит ему несказанное удовольствие: здесь одновременно будет и месть, и упоение, и достижение цели – одним словом, целый букет вместо одного какого скучного выбора вроде да или нет, свойственного скорее вычислительным системам, но никак не людям с большой буквы, к каким он определенно относит себя и еще, может быть, несколько подобных особей, при том что все остальные для него – не более чем хрустящие тараканы под ногами…
Глава 22
Погруженный в такие мысли, я сидел, бесцельно пялясь в монитор, глядя на какие-то графики, ползущие то вверх, то вниз, красные и синие, призванные что-то говорить на своем языке людям, которые этот язык понимают. Но в действительности, что бы они ни изображали и ни корчили из себя, эти люди скорее понимают другой язык – язык, волнующий чувства, вызывающий угрозу, предвещающий боль и страдания или, наоборот, спасение.
Спасение. Нам всем нужно спасение от идиотов. Егорка, сам того не подозревая, наверное, в этот раз навел меня именно на такие мысли, которые роились в голове как гудящий клубок из нескольких сотен пчел, убивая рабочее настроение и погружая меня в состояние какой-то меланхолии, которое я не люблю, как не люблю всяческие настроения, навеянные политическими или социальными мотивами, несправедливостью или просто плохой погодой. Едва ли какая-то новизна есть в том, чтобы ощутить вокруг гнилое насквозь мерзкое пропащее общество, в котором правят отбросы типа Егорки, и с ними явно ничего не поделаешь, по крайней мере быстро, да и нет уверенности в том, что кто-то что-то будет делать, если уж говорить по-честному. Кажется, такие персонажи всех устраивают. С другой стороны, такие, как я, видят только одну сторону – его желание использовать бедную девочку (которая, возможно, совсем не бедная и даже сама не против приключения такого рода, но просто изображает), совершенно не понимая, может быть, существующей обратной стороны: не исключено, что на фоне общей массы такие герои справляются со своими задачами весьма эффективно. Тут нужна статистика и полная картина. Таким же, как я, в некотором смысле идеалистам или искателям хорошей жизни, пусть только в теории, остается лишь бухать до забытья да ждать завтрашнего дня – который в жарких странах, где люди, может быть, поумнее, не наступает никогда и называется специальным словом «маньяна».
Маньяна – это завтра, которого нет. Если услышал от латиноамериканца, что работа будет сделана маньяна – забудь про нее. В их понимании это не просто слово, обозначающее время, но скорее философия, и, кто знает, может быть, с такой философией, придуманной, скорее всего, не от хорошей жизни, сама эта жизнь становится проще.
Прервав мои мысли, открылась дверь, и в комнату вошел наш новый мастер поэтического искусства. Все тело его выражало желание, а в глазах горела надежда – по крайней мере