Ещё у бандитов отобрали ящик с динамитом и две гранаты. Все взрывчатые вещества по приезду убрали на чердак в самое сухое место. Туда же положили и золото.
Теперь, когда у хуторян в необходимом количестве появилась медь, Кузнец снова стал отливать серебряные пятирублевые монеты. Они ничем не отличались от настоящих. Когда сумма отлитых Кузнецом монет достигла 100 тысяч рублей, Батя решил остановиться, и на этом перестать печатать деньги. Кузнец переключился на столовое серебро. Отлил ложки, вилки, рюмки, стаканчики, красивые блюда, кубки, вазы. Затем настал черед женских серебряных украшений. Серебра было очень много. После того как Кузнец провёл в дом и баню воду, сделал паровое отопление с батареями и даже провел канализацию, делать ему особо было нечего, вот он и старался. Он даже отлил серебряные колокольчики для сетей и донок.
Второй дом в этом году решено было не достраивать, только перекрыли крышу тёсом и на этом остановились. Жилье для новоселов обустроили на втором этаже старого большого дома в комнате для обучения детей. В ней временно и разместили все четыре пары. Новый дом отделали уже в следующем году, и то только первый этаж. К тому времени с разницей в несколько дней в семьях новых поселенцев появились дети. Каждой из них отвели по отдельной комнате. А большое помещение, где они жили раньше, вернули детям.
В июле 1915 года после резни дезертиров Батя решил заложить церковь, чтобы как-то замолить свои грехи. В пятидесяти метрах от подворья из своего кирпича заложили высокий фундамент, на котором стали возводить церковь размером 12 на 12 м. Руководил строительством Мельник, который однажды принимал участие в строительстве храма. Несмотря на то, что дело было новым, все очень старались, и к осени деревянная церковь была готова. На ней был один основной купол, под которым располагалась колокольня. Кузнец отлил из железа и серебра очень звучные колокола. Позднее, в следующем году, на церкви поставили еще два небольших купола – спереди и сзади. Их покрыли тонкими серебряными пластинами, словно чешуйками. Получилось очень красиво. Правда, серебро со временем потемнело.
Осенью того же года сыграли семь свадеб, ещё четыре планировалось сыграть осенью 1916 года. У старых казаков за это время родился сорок один ребёнок. У шести молодых пар – семь детей. Пополнение было большим, как бы не пришлось строить ещё один новый дом. А тут еще и новички появились, которых спасли из рук бандитов. Кстати, никто ни разу не пожалел, что их приняли жить на хуторе.
Однажды, в апреле 1916 года, после бани Батя собрал старейших казаков.
– Теперь у нас есть церковь, а это значит, что наше поселение уже не хутор, – сказал он. И предложил подумать над новым названием. Дети, бегавшие поблизости, услышав разговор взрослых, сразу закричали: «Семён, Семён». Старейшины были не против назвать теперь уж станицу именем Бати, однако он сам возражал. С трудом, но его удалось уговорить. Правда, Батя слышал, что где-то уже есть станица Семёновская, поэтому попросил думать дальше.