вот не каждого такими словами заморочишь. На ж/д смекнули, что цыган – человек грамотный (в личном деле пылился диплом о высшем инженерном образовании), с острым, проницательным умом и смекалкой. Если б Алмаз влез в кормушку, то дал бы всем на станции фору. Но по каким-то личным причинам Ибрагимов продолжал твёрдо держаться в стороне, чем невольно заставил себя уважать.
– Спасибо большое! Тебе и твоей семье! Мальчики в пятницу принесли сумку с гостинцами. Вкусные! Сладкие! Сок прям по губам течёт!
– Рады угодить! На следующий год, если желаете, ящик Вам насобираем.
– Ох батюшки, Алмаз, спасибо за щедрость! – всплеснула руками коллега. – До следующего года дожить ещё надо…
– Эх, Григорьевна! Что нам грядущее готовит, кто знает? – усмехнувшись, поддержал Алмаз тему чисто из приличия, зная уже наизусть, какую фразу обронит женщина следом.
– Вот и я о том же, – тяжко вздохнула Поспелова, закатив очи к небу. – Возраст не чтоб жить… Помирать пора!
Шура не приметила тени иронии в глазах цыгана, который не понимал, зачем пятидесятилетняя женщина стремится себя побыстрее похоронить. К чему драма? Молодая ещё. Тем не менее вслух комментарии мужик не отпускал. Нечего переубеждать и раздавать советы другим, особенно если тебя не просили.
Алмаз выжидал, когда Григорьевна перейдёт, наконец, к делу. Наверняка не ради «спасибо» подошла.
– Слушай, Иштванович, я вот что хотела сказать. – Товарный кассир замялась, подбирая слова покорректнее. – Твой сынуля (крашеный, с ушами проколотыми) угостил меня в кассе яблоком. Я сразу есть не стала. Помыть же надо! Старенькая, понимаешь? Чуть что – несварение.
Цыган слегка кивнул.
– А пацанёнок как разобиделся! Подумал, что из его рук есть брезгую! Глупенький! Прям неудобно, что мы друг друга не поняли. Он потом грубо…
Ибрагимов улыбнулся и договорить коллеге не дал.
– Ах, Сэро-Сэро! Шалопай! Язык за зубами не держится! – мужчина проницательно усмехнулся. – Чуть против шерсти погладишь – сразу клыки скалит, огрызается! Молод, не понимает, что прямота не всегда бывает к месту. Что подметит – тут же выскажет! Я поговорю с ним, Григорьевна! Но ты же знаешь, подростку до всего нужно дойти своим умом. Пока жизнь не проучит – не образумится.
Александре стало неудобно, и она отвела взгляд в сторону.
– Спасибо, что понял. Всего хорошего! – закончила разговор смущённая Поспелова и пошла прочь.
«Алмаз отпрыска приструнивать не будет. Жаль! По сопляку лозина плачет. Избаловал чертей Иштваныч до одури, что малолетки тормозов не знают! Мне, старой кошёлке, гнусностей смазливый паразит наговорил, а что с ровесницами тогда позволяет?»
Спохватившись, Григорьевна окликнула смуглокожего коллегу.
– А скажи-ка, близнецы в какую школу ходят?
Цыган обернулся и внимательно посмотрел на неё. Немного помолчав, мужчина спокойно произнёс:
– В седьмую. В десятом классе учатся, как и твоя